— Ты?! — она встала из-за столика и посмотрела на меня, как на призрака.
— Кто это, Лен?
— Алиса. Та самая дрянь, которая чуть не сломала Дену жизнь, — ядовито произнесла Лена, и мне стало не по себе от ее слов.
— Какого черта приперлась? — поднялся Андрей и хотел направиться ко мне, но Лена его удержала.
— Андрей, я сама с ней разберусь, — отстукивая каблуками, словно загоняя гвозди в крышку моего гроба, Лена быстро подошла ко мне, — что тебе нужно от Дениса? Мало того, что ему сделали?
— Лен, я пришла поговорить с Денисом, — как можно сдержаннее ответила я.
— Поговорить? Ты так спокойно это заявляешь? Поговорить… — она наигранно передразнила меня, но я не собиралась отступать.
— Да, мне нужно поговорить с ним. Нормально, — из последних сил сохраняя самообладание, повторила я.
— Нормально? А нормально было отобрать у парня все, что он с таким трудом заработал?! — перейдя на крик, она сделала шаг ко мне, и я отступила. — Для тебя это была игра, развлечение богатенькой девочки, тебе не понять, как это — работать круглые сутки, чтобы жить мало-мальски прилично. Не ты полжизни торчала в детдоме, отказывая себе во всем на свете. Денис пахал, как лошадь, за гроши и не заслужил, чтобы его выкинули, как плешивого пса, когда так нужны были деньги!
— Лен…
— Не смей со мной заговаривать, тварь! Корчила влюбленную девочку, а как мать к стенке прижала, так вся любовь куда-то исчезла? Скажи, как тебе спалось в тепле на своей мягкой кровати, зная, что Ден мотает срок?
— Что?! — я не хотела верить словам Лены. Какая-то путаница! Каша! Но, черт возьми, разум по крупицам собирал из ее пламенной речи страшную картину.
— Я знала, что ваш роман не приведет ни к чему хорошему, — немного успокоившись, холодно произнесла она, — только не представляла, насколько страшными будут последствия. Тогда не понимала, как страшно иметь врага-адвоката.
Я больше не могла ее слушать. Мне срочно требовался воздух. Не разбирая дороги, я бросилась к черному ходу, а в голове крутились слова Лены, брошенные с такой ненавистью: детдом, выкинули, как плешивого пса, мотает срок… Боже мой! Что же тогда случилось?
Я завела мотор и рванула с места. Было плевать на скорость, штрафы и ограничения…
Корчила влюбленную девочку, а как мать к стенке прижала, так вся любовь куда-то исчезла?
Мама! Значит, я была права, это сделала она.
Я думаю… Здесь какая-то ошибка! Что вы тут делаете? Уголовникам не место в таком заведении!
Она всегда звала Дениса уголовником, но в этот раз говорила в буквальном смысле. К тому же, моя любопытная мамаша после случившегося только возмущалась о нахальности Дениса, но не интересовалась, почему он так сцепился со мной.
Слезы застилали глаза, и я смахивала их дрожащей рукой, чтобы хоть как-то различить дорогу. Мне хотелось как можно скорее увидеть мать. Теперь я была обязана узнать, что случилось.
Не представляла, насколько страшными будут последствия. Тогда не понимала, как страшно иметь врага-адвоката.
Идея пришла так неожиданно, что я резко вывернула руль, не обращая внимания ни на знаки, ни на сигналящие машины. Глупо. Опасно. Но не сейчас… буду судить себя за это потом. Мне нужно самой докопаться до правды и только потом требовать ответа матери. Теперь я знала, где искать.
Бюро в субботу не работало, только охранник Борис спал на своем посту. Мужчина спросонья даже не понял, что случилось, когда я пробежала мимо него.
— Алиса Павловна, все в порядке? — поинтересовался охранник, пока я отчаянно нажимала кнопку лифта.
— Да. Мне нужны кое-какие документы. Буду у себя, — кинула я и практически вбежала в лифт.
Я прекрасно помнила те дни, когда Денис пропал. С точностью до даты, дня недели, часа. Мне не составило труда найти архивные дела шестилетней давности, а среди них — дело моего Дениса. Его судили за драку, а адвокатом обвинения была Елисеева Элеонора Викторовна. Обвиняемый признал вину, приговор: четыре года заключения в колонии общего режима. Четыре года. Четыре чертовых года! Дата суда…
Я лежала дома с высокой температурой, считая, что любимый меня бросил, и радовалась только тому, что мама отпрашивается с работы и проводит много времени дома. Она не отпрашивалась. Она несколько изменила вид деятельности… Конечно, заседания на которых подсудимый признает себя виновным по всем пунктам, заканчиваются быстро.
Я опустилась за свой стол, продолжая листать папку дела Власова Дениса. Крупные соленые капли падали на документы, а я даже не удосуживалась их смахнуть. Но тут моя руку замерла на одной из бумаг. Я сразу ее узнала. Заключение врача женской консультации. В горле встал ком, когда вновь его прочитала. Теперь, будучи юристом, отслушав курс судебной медицины, я понимала, под каким мерзким документом поставила подпись. Денис никогда не был со мной груб. Каждая наша близость была обоюдной, наполненной страстью и желанием. Он не мог нанести мне всех тех травм, которые якобы нашла у меня врачиха. Любой судья, глядя на это заключение, получил бы подтверждение факта изнасилования. Неужели, мать пошла настолько далеко?