Заключение не было прикреплено к делу официально. Видимо, маму что-то остановило. Она знала, что я никогда не выступлю против Дениса, зачем тогда все это? Я собрала все бумаги в папку и побежала к лифту. Внутри меня была пугающая пустота. Мне отчаянно требовались ответы.
Когда я приехала домой, отца не было. Мама стояла на кухне, нарезая овощи для супа. Она не подняла на меня взгляда, когда я вошла, но в ужасе отпрянула от стола, как только на него упала папка с делом Дениса.
— Говори, — процедила я. Мама прикрыла глаза и отвернулась к окну. — Говори! И не смей врать!
— Говорить? А что говорить? — она взяла из серванта бутылку коньяка и налила себе рюмку, которую залпом осушила. — Что говорить, Алисонька? Ты и так все поняла. Я засадила этого уголовника в тюрьму, где ему и место. И знаешь что? Я не жалею. Если бы потребовалось, снова пошла бы на это, чтобы спасти любимую дочь!
— Спасти любимую дочь?! Да я чуть с ума не сошла. Я жить не хотела! — поднимаясь в лифте, я давала себе обещание не плакать, но нагло его нарушила, разрыдавшись.
— Но потом ты его забыла, сошлась с Костей, выходишь замуж…
— Я не просила тебя об этом! Как ты?.. Как?
— Ты нас с отцом за дураков считаешь? — мама налила себе еще коньяка и села на стул напротив меня. — Думала, мы не узнаем, что наша дочь, как последняя потаскуха бегает к соседу, чтобы удовлетворять его потребности? Я убить тебя хотела, а его кастрировать. Отец остановил. Это его идея.
— Папина? — я до последнего надеялась, что он ни при чем, но и эта слабая надежда канула в лету.
— Да, мы с Пашей вместе решили избавить тебя от этого мерзавца, — мама взяла себя в руки и заговорила до тошноты спокойно.
— Расскажи, как все было…
— Уверена, что хочешь это услышать? — она изогнула бровь, скривившись в отвратительной усмешке, а я почувствовала непреодолимую ненависть к родной матери.
— Да.
— Хорошо. Твое право, — она осушила еще одну рюмку и снова себе налила, — я наняла одного парня, он лежал в больнице с несколькими переломами и ушибами. Подрался с кем-то на улице. Этот парень спровоцировал твоего любовничка, тот его и ударил. Место было выбрано удачно. Под камерами. В травмпункте старые травмы идентифицировали, как свежие.
— Но как это возможно? — нахмурилась я.
— За деньги возможно, — холодно ответила женщина.
— Продолжай, — потребовала я.
— Что продолжать? Все вполне понятно. На этого мерзавца подали заявление. Все улики были против него. Конечно, я не забыла поставить в известность начальство забегаловки, где этот хмырь работал, о том, что на него заведено уголовное дело.
— И Дениса уволили, — докончила я за нее.
— Никогда не забуду, как вытянулось у него лицо, когда я пришла в качестве адвоката обвинения.
— Как тебе удалось добиться от Дениса признания? Он подписал повинную!
— Я просто доходчиво объяснила молодому человеку, что ему обеспечен срок. А так есть шанс этот срок уменьшить, — мама замялась, я чувствовала, что она что-то не договаривает и, кажется, поняла сама.
— Ты ему пригрозила, что иначе засадишь за изнасилование, ведь так? Уговорила свою подружку состряпать это заключение… Только ты блефовала. Знала же, что никогда на это не пойду, — с отвращением кинула я, не глядя на мать. Эта женщина была мне противна.
— Он, кстати, сначала не поверил, — усмехнулась змея, — сказал, что его Лисенок на такое не пойдет. Но когда я показала подписанное тобой заключение врача, тут же замолк и согласился подписать повинную.
— Никогда не видел такого почерка, — подойдя ко мне сзади и склонившись над моей тетрадкой, сказал Денис.
— Мне с раннего детства ставили руку, — не отрываясь от сочинения, ответила я.
— Красиво. Если бы не видел своими глазами, не подумал бы, что можно писать так быстро и в то же время красиво.
Я подошла к окну, распахнула его настежь и вдохнула полной грудью. В кухне катастрофически не хватало воздуха. Я задыхалась, но в то же время словно уже была мертва. Вот так в одночасье мой мир рухнул. Все эти годы были одним сплошным обманом. Тот, кого считала предателем, оказался жертвой, а самые близкие люди всадили нож в спину.