— Боишься только за себя! Какая же ты эгоистка! — я подняла с пола сумку и шагнула к двери, но мать снова схватила меня за руку.
— Алиса! Одумайся! Я же тебя люблю! Ты самое дорогое, что есть у нас с отцом, — она крепче, почти до боли сжала мою руку и не дала ее вырвать, отчаянно потянув меня на себя. — Дочка, не уходи! Пожалей нас с папой! Меня пожалей!
— Я останусь только в том случае, если ты все исправишь. Расскажи о том, как подставила Дениса. Добейся, чтобы с него сняли обвинения и признали невиновным. Кстати, за то, что он отсидел по ложному обвинению, ему полагается компенсация от государства…
— Нет, Алиса. Я не могу, и ты это знаешь. Сама должна понимать, чем мне это грозит.
— В таком случае, нам не о чем разговаривать.
Мать сдалась и отпустила мою руку. Закинув на плечо сумку, я вышла в подъезд и стала ждать, когда освободится лифт, а она стояла рядом, облокотившись о косяк, молча глядя, как я навсегда покидаю родной дом. Я не успела уйти, потому что меня ждал другой сюрприз — лифт остановился на нашем этаже, и из него вышел отец. Он непонимающе посмотрел на меня с сумкой на плече, нахмурился и перевел взгляд на мать.
— Что происходит? — хмуро вопросил он.
— Алиса собралась уходить из дома, — всхлипывая, ответила мама. — Все из-за этого уголовника.
— Не понимаю. Объясни, что такое? — отец посмотрел на меня, недовольно сверкнув маленькими карими глазками.
— Я знаю, как вы подставили Дениса. Знаю, что это была твоя идея! — выпалила я.
— И что? — отец прошел мимо меня и стал разуваться в прихожей, поглядывая на меня через плечо.
— И что? Ты так спокойно говоришь? Я уже сказала маме, что останусь с вами, только если вы признаете, что натворили и добьетесь оправдания Дениса!
— Это невозможно. К тому же, мы поступили правильно, — отрезал отец и, не глядя в мою сторону, пошел в комнату. Мать замешкалась в коридоре, не зная за кем идти, но я разрешила ее терзания: нажала кнопку лифта и вошла внутрь.
Я долго сидела в машине, не зная, куда ехать. Мои вещи лежали на заднем сиденье, руки сжимали руль, печка постепенно прогревала салон. Что мне теперь делать? Без дома, без семьи, с фиктивным прошлым и неопределенным будущим? Я почувствовала дикое желание закурить, словно сигарета могла помочь определиться. Никотин не отвечает на вопросы, он только внушает мнимое спокойствие. Пусть мнимое, но спокойствие. Только пачка оказалась пуста. Чертыхнувшись себе под нос, я все-таки завела машину и поехала в сторону садового кольца.
Если не хочешь стоять на месте, но не знаешь, куда идти — двигайся по кругу. Так я и поступила. Я понимала, что мне нужно поговорить с Денисом, рассказать ему все от начала до конца, попросить прощения за родителей, вот только было безумно страшно. Он ненавидел меня, его друзья — презирали. А что если мне не поверят? Что делать дальше? И как жить с чувством вины? Пусть я этого не хотела, но именно из-за меня родители покалечили парню жизнь.
Я приехала к ресторану Дениса поздно вечером, когда в нем вовсю гремела музыка, а бак моей машины практически опустел. Мне не хотелось вести разговор с заплаканным лицом, поэтому перед этим заехала в небольшую кофейню, где, пока варили крепкий кофе, в туалете привела себя в порядок. Взглянув еще раз в зеркало, я глубоко вздохнула и пошла к ресторану.
— Мест нет. Вы бронировали или вас ожидают? — поинтересовался молоденький администратор на входе, к счастью, не тот, что был, когда случился скандал.
— Нет, я пришла к Денису Власову, — ответила я, как можно спокойнее.
— Он вас ожидает?
— Нет… Я… я старая знакомая.
— Денис сегодня не играет. Он на втором этаже за столиком. Но у него встреча. Я не уверен, что он сможет уделить вам время, — учтиво и даже несколько виновато сказал Александр, судя по его бейджу.
— Александр, я не стану мешать. Если Денис не сможет уделить мне время, то уйду.
— Хорошо. Прямо по лестнице и направо. Столик в самом конце на балконе.
Я не думала, что меня так просто пропустят. Ожидала, что отправят восвояси ни с чем. Но как только первая преграда рухнула, я почувствовала силы идти дальше, идти до конца.
В поздний час «Фьюжн» не был похож на тот ресторан, где неделей ранее мы ужинали. Сейчас это был самый настоящий ночной клуб: темный с яркой светомузыкой, мельтешащими лазерами, бьющими по ушам басами и разгоряченной танцующей толпой. Барная стойка превратилась в бармен-шоу, где три накаченных парня жонглировали бутылками, поджигали разом целые ряды шотов, смешивали яркие коктейли. Я не сомневалась, что во всем этом есть частичка Дениса. Помня, с каким упоением он играл на вертушках на той импровизированной вечеринке, где у нас все началось, я представляла, с каким фанатизмом он создавал это место. Безумно хотелось его поздравить, обнять, сказать, как горжусь им… Только… только сначала нужно все ему объяснить.