Я едва удерживаюсь, чтобы не достать блокнот и не записывать шаги. Но когда парень наклоняется к Олли ближе, внутри у меня все сжимается.
Почему-то смотреть, как Олли уходит с кем-то, совсем не похоже на урок, который я хотела.
Он поднимает глаза и встречает мой взгляд. Медленно подносит бокал к губам. От него будто исходит жар, который чувствуется даже через всю длину стойки. Что-то в его взгляде говорит, что следующее «живое порно», которое я увижу, будет уже без видеосвязи.
— Держи.
Я вздрагиваю — голос рядом прерывает магию глаз Олли. Передо мной новый напиток и улыбка Блейка.
— Не часто ты выбираешься из дома, да?
Я подношу бокал к губам, пряча вспыхнувшие щеки.
— Я скорее книжный червь.
Блейк облокачивается на стойку, улыбаясь шире.
— Люблю книги.
Я улыбаюсь в ответ, пытаясь уловить теплоту в его тоне.
— Ты что, флиртуешь со мной?
Его глаза расширяются от удивления.
— Эм… да.
Я поднимаю палец, показывая, что мне нужно секундочку, и достаю телефон. На экране — стоящий во всей своей оргазмической красе член Олли.
Я краснею, не мягким персиковым румянцем, а до состояния помидора — от кончиков ушей до промежности. Заметка себе: выходи из горячих фото, как только изучишь каждый пиксель.
— Все в порядке? — спрашивает Блейк.
— Ага. — Я быстро пролистываю изображение и открываю заметки. — Просто… эм… хотела спросить, какая у тебя самая удачная пикап-фраза? Та, после которой чаще всего… получается?
Блейк медленно выпрямляется, скользит взглядом к другому концу бара.
— А что ты обычно надеваешь, когда пытаешься кого-то снять? Думаешь, одежда влияет на успех?
— Похоже, у кого-то из клиентов нет терпения, — бросает он и уходит к стойке с такой скоростью, что я удивляюсь, как не задел стеклянную стену бутылок.
— Что это было?
Я снова вздрагиваю. Позади — Олли, с лицом «что за хрень тут происходит».
— Исследование, — отвечаю я.
— Боже, Лейси. Не говори это парню в лицо. — Он многозначительно смотрит на мой телефон.
— Я же сказала, что не умею это делать! — Две выпивки и мешок нервов делают мой голос громче, а руки размахивают, как у марионетки. — Мне нужен этот сюжетный план к концу недели. Как я должна соблазнить профессора, если пугаю бармена?
И я все еще вижу себя в тех фото…
Олли достает кошелек, кладет деньги на стойку.
— Пошли.
— Домой? — мой голос писклявый. — Но я же толком не посмотрела на твои «приемы». Мне нужно исследовать!
Уголок его рта дергается.
— Исследовать? Мы еще будем исследовать.
Мой живот так сильно сжимается, что кажется, он больше никогда не раскрутится.
— Как?
Его глаза темнеют, опускаются на мои губы.
— Соло. У меня на диване.
У меня пересыхает во рту, язык превращается в бесполезную тряпочку. Он… про секс?
Смех Олли низкий, сухой, с электричеством сексуальной энергии.
— Расслабься, Леси. Переоденемся в пижамы, закажем жирной еды, и я, как хороший друг, расскажу, как соблазнить твоего профессора.
Да, именно это и нужно, если я хочу не угробить дружбу — ехать домой к парню, чья фотка члена крутится у меня в голове по кругу.
Но я не могу устоять перед шансом остаться с ним наедине и перед тем глупым счастьем, которое пузырится внутри, зная, что именно я поеду домой с ним сегодня вечером.
— Поехали.
Глава 7

Олли
Лейси переступает с ноги на ногу, неловко стоя у дивана в моей студии — вместо того чтобы развалиться на нем, как делает обычно.
Я опираюсь на кухонную стойку, скрещиваю руки на груди и с любопытством наблюдаю, как она заправляет за ухо воображаемую прядь.
— Нервничаешь.
Голос выходит громче, чем я хотел, но ее тревожность меня сбивает с толку — и, черт подери, возбуждает.
Она втягивает подбородок в шею, отчего кожа на ней собирается в складки, качает головой и кривится.
— Нет, не нервничаю.
Я усмехаюсь.
— Ты до черта сексуальная зануда.
Щеки Лейси заливаются таким ярким румянцем, что даже тусклый свет квартиры не может его скрыть. Разворачиваясь к дивану, она задевает угловой столик — тот самый, что стоит там уже два года…
Ведет себя так, будто впервые в моем доме. Что с ней творится?