— Не останавливайся, прошу, — выдыхаю я, едва слышно.
Моя мольба вырывает его из мыслей, в которых он застрял. Он отступает на шаг и тянется к карману. Достает кошелек, потом маленький фольгированный пакетик — разрывает его и за секунды натягивает презерватив.
Я извиваюсь, стягивая трусики, и позволяю им упасть на покрытую листьями землю.
Олли хватает меня за бедра, приподнимает в воздух и, прижав к кирпичной стене, обвивает моими ногами свою талию. Его член упирается в мой вход.
— Ты уверена? — хрипло спрашивает он.
Будто я могла сказать «нет» сейчас, когда наконец так близка к тому, чтобы утонуть в своем запретном желании. Я двигаю бедрами вперед, пока он не скользит между моими губами.
— Заткнись и покажи, о чем я только слышала.
Глаза Олли темнеют до невозможного синего, и он резко двигается вперед, прижимая меня к кирпичной стене, вонзая свой член в меня.
Я не сразу понимаю, что стону, пока его ладонь не закрывает мне рот.
— Тсс…
Мне плевать, что нас могут увидеть. Все, на что я способна сейчас — это тонуть в волнах удовольствия, разрастающихся внутри. Я двигаю бедрами, требуя большего.
Он опускает лоб мне на плечо, горячее дыхание дрожит на коже шеи. Его пальцы вонзаются в мои бедра, удерживая на месте.
— Ты такая тугая. Слишком тугая. Блять… — срывается у него.
Я провожу ладонями по его плечам, зарываюсь в волосы, царапаю, будто оголенный провод, готовый вспыхнуть.
— Я так близко…
— Ты сводишь меня с ума, Лейси. Не двигайся, иначе я кончу раньше, чем ты успеешь, — хрипит он.
Он поднимает голову, и во взгляде — то же безумие, что клокочет во мне. Я хочу, чтобы он кончил, хочу видеть, как в его глазах гаснет сознание, когда он теряет контроль, но его пальцы лишь сжимаются сильнее, не позволяя мне пошевелиться.
Буря в его взгляде постепенно утихает — он снова берет себя в руки.
Не отводя глаз, он снова закрывает мне рот ладонью и медленно выходит из меня до самого конца. Я распахиваю глаза от этого мучительно сладкого движения, а когда он входит обратно — мир вокруг тонет в дымке.
Он повторяет это снова и снова — наши взгляды не отрываются друг от друга.
Медленные, выверенные движения — сладкая пытка, приближающая к разрядке каждым толчком и дразнящая каждым отступлением.
Но мне нужно больше.
Я хочу того жаркого, безумного траха, который он обещал. Хочу, чтобы он довел меня до сырого, пульсирующего желания, чтобы завтра, проснувшись, я чувствовала его внутри и мечтала о продолжении.
Я выгибаю бедра, и Олли понимает без слов. Он убирает ладонь с моего рта, обхватывает колени сзади и поднимает меня в воздух так, что мои ноги ложатся на его предплечья, раскрывая меня полностью.
Потом он трахает меня.
Его член безжалостно движется во мне — снова и снова, выталкивая нас всё ближе к вершине, пока мы не начинаем задыхаться и стонать, забыв о мире вокруг.
— Этого ты хотела? — выдыхает Олли, когда его твердые бедра со шлепком встречаются с моей кожей.
— Да… — простонав, отвечаю я.
Он снова и снова вбивает меня в кирпичную стену. Острые края царапают спину, но каждый его толчок ложится под таким идеальным углом, что боль превращается в наслаждение.
— Я почти.
Он прижимает рот к моему, целуя жадно, грубо, с тем же неистовым ритмом, что и его движения. Его язык вторгается, берет, требует. Этот поцелуй — не про «исследование». Он дикий, отчаянный, и за несколько секунд бросает меня за грань.
Олли стонет мне в плечо, его зубы скользят по коже, и все его тело вздрагивает.
Мои ногти вцепляются в его рубашку. Внутри все сжимается, дрожит, будто втягивая его глубже, пока я переживаю волны оргазма — долгие, ослепляющие, выматывающие. Его толчки становятся короче, прерывистее, и он кончает, пульсируя внутри меня, пока я будто выжимаю из него последнее дыхание.
Я обмякаю в его объятиях, едва в силах держать глаза открытыми.
Минуты — а может, часы — проходят, пока мы просто стоим, пытаясь отдышаться.
Мои веки дрожат, и я вижу, как мои ноги всё ещё свисают с его локтей. Между нами медленно стекает влага, и только ствол дерева скрывает нас от преподавателей и студентов, которые могут пройти мимо.
Неожиданно из горла срывается смешок.
— Ты, блядь, смеешься? — рычит Олли, его голос вибрирует у меня на шее, и от этого мое тело снова сжимается.