Он прикусывает нижнюю губу и выгибает бедра в ответ.
Пряжка поддается под моими пальцами, затем пуговица, и я медленно растягиваю молнию.
Головка напряженного члена появляется из-за пояса его боксеров.
Вот он — мой Развратный Профессор.
Сцена за сценой разворачивается у меня в голове — его член у меня во рту, мои твердые соски, подпрыгивающие на холодной поверхности стола, когда он наклоняет меня вперед.
Возбуждение пульсирует внизу живота, но по позвоночнику пробегает нервный озноб, пока профессор смотрит на меня в ожидании. Вчера Олли взял инициативу в свои руки, дал мне всё, чего я хотела, без единого слова, а сейчас я остро чувствую, насколько мне не хватает опыта.
Что бы сделал Олли, будь он здесь?
Он бы взял член профессора в рот и не выпустил, пока не выкачал из него до последней капли.
Играй свою роль, Лейси…
Я стягиваю с профессора джинсы и нижнее белье до щиколоток и обхватываю пальцами его член. Он не такой толстый, как у Олли, но длинный и твердый.
Профессор Гибсон стонет, запрокидывает голову и выгибает бедра навстречу моим рукам.
Его реакция на мое прикосновение пробуждает во мне горячее, пьянящее желание. Меня переполняет предвкушение — вот он, мой собственный опыт, моя личная муза.
Я провожу носом от основания его члена до налитого головки и вдыхаю его запах.
Никакого привкуса вишневой колы.
Хватит.
Я провожу пальцами вверх по его бедрам, нарочно царапая ногтями чувствительную внутреннюю сторону. Его член дергается и напрягается в предвкушении.
Я раскрываю рот, провожу языком по головке, опускаю губы и начинаю сосать.
— О-о-ох… — Его пальцы сжимаются на подлокотниках кресла, словно он не решается прикоснуться ко мне.
Во мне вспыхивает волна возбуждения и власти. Я чувствую себя учителем, проводником, рассказчиком, который воплощает свои собственные сцены из романов в реальность.
Я превращаю своего профессора в развратника.
Начало и середина моей истории уже четко сформированы в голове, готовы лечь на бумагу. Но финал ускользает. Чего-то не хватает — той самой искры, которая зажжет сюжет и сделает его таким, от которого не смогут отказаться даже самые требовательные авторы сборника.
Я поднимаю одну из его рук и кладу себе на голову. Он все понимает без слов и сжимает мои волосы. Корни болезненно ноют, почти так же сладко, как тогда, когда Олли впервые откинул мои волосы назад и поцеловал.
Знакомые спирали возбуждения сжимаются внизу живота. Мой язык обвивает член профессора так же, как сплетался с языком Олли. Между бедер разгорается жар.
Профессор Гибсон стонет, сжимая мою голову с двух сторон.
Его звуки — приглушенные, сдержанные, совсем не такие, как первобытные рычания Олли, которые он пытался заглушить, уткнувшись в мое плечо.
Желание внутри меня то сжимается, то отпускает, жадно ища разрядки от нарастающей, почти нестерпимой боли.
Я просовываю два пальца под подол платья — жгучее желание слишком сильное, чтобы его игнорировать. Возбуждение сочится из меня, покрывая пальцы, пока они скользят и ласкают. Давление нарастает внизу живота — точно так же, как в тот самый первый раз, когда меня тронул Олли.
Я сжимаю основание члена профессора Гибсона крепче и продолжаю двигаться — моя голова качается, губы жадно обхватывают.
Как бы ощущался Олли, упираясь в глубину моего горла?
Внутри закручивается спираль желания, набирая обороты, наполняя предвкушением. Пальцы то входят в меня, то скользят по краю клитора, вызывая дрожь.
Его член пульсирует на самом корне моего языка — он почти готов.
А каково был бы на вкус Олли? Вишневая кола?
Я стону, не отрываясь от члена во рту, представляя, как сладкая сперма Олли растекается у меня на языке, заливает лицо… выстреливает внутрь моей задницы.
Жаркое желание разливается по венам, а между пальцами уже влажно от возбуждения. Я продолжаю — скольжу и поглаживаю, щипаю и дразню, всеближе подбираясь к вершине.
Я поднимаю взгляд — глаза профессора затуманены, полны голода.
Взгляд Олли был еще более пронзительным, когда он вбивался в меня с такой силой, что кирпичная стена оставляла мелкие ссадины на спине — словно изысканные воспоминания, вытатуированные на коже.
А что, если бы вместо стены к моему телу прижималось второе мужское тело?
Жар расползается по груди, соски туго сжимаются, и я осознаю, куда уносят меня мысли. Двое мужчин сразу — такой сценарий я даже ни разу не описывала.