Надо было придумать отговорку заранее, а не говорить правду.
— Секс, — вырывается из меня слишком громко, так что несколько человек оборачиваются.
Олли прищуривается, и в голосе появляется знакомая ленца:
— Играешь в стыдливую девственницу? Твой мозг слишком развращён, чтобы не знать, как ощущается член.
— Нет, конечно, — выдыхаю. Хотя парочка неловких опытов вряд ли делает меня эксперткой. — Я просто… недостаточно знаю о сексе. Вот и всё. Поэтому — женская проза. Я женщина, пишу прозу, что тут сложного?
Всё что угодно, лишь бы не хотеть невозможного.
Он кладёт ладони мне на плечи, мягко массируя напряжённые мышцы, потом проводит ими вверх — к шее.
— Думаю, дело не в смене жанра, — тихо говорит он. — А в том, что ты боишься признаться, чего хочешь на самом деле.
Живот сжимается от паники.
— И чего же я хочу, Фрейд?
Его взгляд темнеет, опускается к моим губам.
— Писать о сексе тебе уже мало, — шепчет он. Наклоняется ближе, его дыхание скользит по моему уху, и тело покрывается мурашками. — Ты хочешь грязный, бесстыдный трах, чтобы пальцы сводило, а киска плакала от удовольствия.
Его слова текут по венам, как расплавленный мёд. Я едва не задыхаюсь. — Мои пальцы и так вполне счастливы, — бормочу я. — А с остальным я… справляюсь дома.
Он расплывается в широкой, чертовски довольной улыбке. И я понимаю, что только что призналась, что мастурбирую. Я кашляю и отступаю на шаг, вырываясь из его орбиты.
— Мне не нужен секс. Мне нужен новый жанр.
— Ты убиваешь меня, Лейси, — простонал он. — Ты пишешь о сексе, как человек, который его жаждет. Тебе нужен кто-то просто без обязательств. Такой, чтобы вдохновение вернулось.
От одной мысли о случайной связи меня бросает в холод.
— Я… слишком занята.
Слишком занята, чтобы разрушить дружбу.
Он делает шаг ближе, его губы почти касаются моих. Дыхание с ароматом вишнёвой колы обжигает мне рот.
— Слишком занята, чтобы кончить не на свои пальцы?
Я глотаю воздух, пытаясь не дрогнуть. Ни звука. Только кивок.
Мы стоим молча, и я всеми силами стараюсь не смотреть на его губы. Два года дружбы, а моё сердце до сих пор бьётся, будто он сейчас поцелует меня.
Он прикусывает нижнюю губу, пряча улыбку, и отступает, пятясь.
— Возьми трубку сегодня вечером.
Я должна бы отказать, но мой мазохистский организм уже гудит от ожидания.
— Зачем?
Он качает головой, разворачивается и убегает трусцой.
— Просто возьми.
— Олли! — окликаю я, прежде чем успеваю себя остановить.
Он оборачивается.
— А?
— Ну… он… проглотил? — напоминаю я о начале разговора.
Он подмигивает, губы искривляются в нахальной ухмылке.
— До последней капли.
Глава 2

Лейси
Сейчас девять вечера, а Олли всё ещё не позвонил.
Я лежу на кровати, уставившись в потолок. Белый свет от открытого документа на экране заливает комнату резким сиянием. Что бы он там ни задумал, мне это не поможет — я должна сменить жанр.
Через секунду вспыхивает экран телефона.
Возбуждение вспыхивает где-то в животе. Я резко поднимаюсь, тянусь к тумбочке и хватаю телефон.
Олли: Как успехи с женской прозой?
Брови сдвигаются, губы опускаются. Я сидела весь вечер, глядя на телефон, только ради этого? Олли хотел спросить, как идет работа? Серьезно?
Я сдуваюсь, как проколотый шарик, и падаю обратно на кровать, утопая в мягком одеяле.
Безнадежная ты, Лейси.
Щелк — делаю фото пустого документа на ноутбуке и отправляю.
Через секунду появляются пузырьки набора текста:
Олли: Я же говорил, смена жанра не выход.
Я: Это необходимость.
Он отвечает мгновенно, будто ждал у телефона.
Олли: Новое вдохновение?
Он спрашивает — нашла ли я вдохновение? Или предлагает его?
Самое время оборвать разговор, закрепить своё решение и пожелать спокойной ночи.
Но экран вспыхивает раньше, чем я успеваю набрать ответ.
Я щурюсь.
Фотография. Тёмная, зернистая. Мужчина на коленях, губы обхватывают…
— О боже.
Жар ударяет в живот, распадается роем бабочек где-то внизу. Я роняю телефон и прижимаю ладони к щекам. Он что, только что прислал мне порно?