Я опираюсь о стену, скрещивая руки на груди, чтобы скрыть бешеный ритм сердца.
— Ну и как первый вкус за столько лет?
Она расширяет глаза, щеки заливает румянец.
— Ты правда хочешь об этом говорить?
— Мы же всегда так делаем. Сначала трахаемся, потом обсуждаем, — ухмыляюсь. — Только теперь ты была ведущей.
— Я его не трахала.
Мое сердце бьется быстрее.
— Почему?
— Я… — Она запинается. — Я не смогла. Не смогла сделать это с ним… без тебя.
Без меня. Значит ли это, что она трахнет профессора вместе со мной? Сердце срывается в бешеную скачку. Член такой твердый, что, кажется, я вот-вот кончу в джинсы.
— Есть еще кое-что, что я должна тебе сказать. — Ее ресницы дрожат, опускаясь на румяные щеки, она глубоко выдыхает, будто готовится прыгнуть в ледяную воду. — Я ненавижу зеленых мармеладных мишек.
— Я знаю.
Она поднимает глаза. Все еще волнуется, но в них — что-то новое. Решимость. Огонек.
— Я всегда хотела красного мишку. Просто… боялась в этом признаться.
Воздух застревает в горле — густой, как мед. Я пытаюсь вдохнуть, но легкие переполнены.
Я и так знаю, что она скажет. Но мне нужно услышать это. От нее. Словами.
— Я хочу тебя, Олли. — Ее глаза распахиваются, будто она сама поражена тем, что только что сказала. — Я знаю, мы договорились, что это будет один раз, что мы просто друзья… но я не могу перестать думать о тебе. Я не хочу тебя терять. Просто… я хочу тебя.
Тепло растекается по венам, будто внутри загорается мягкий свет. Я чувствую, как будто сбросил с плеч груз.
Обхватываю ее лицо ладонями, пальцы зарываются в ее волосы.
— Ты не потеряешь меня.
Я слегка дергаю ее за волосы, заставляя поднять глаза. Наши губы — в сантиметре друг от друга. Ее губы ждут моих.
— Я тоже тебя хочу.
Наши рты сталкиваются в поцелуе — жарком, жадном. Ее язык пробует меня на вкус, и все в этом — Лейси. Лейси и моя любимая соленая сладость, от которой мой член пульсирует, источая капли желания.
Я прижимаю ее к стене в коридоре, вплотную, удерживая бедрами.
Она отрывается от моего рта, дышит тяжело, в глазах — растерянность и желание.
— Это безумие?
Мои губы скользят по ее подбородку — я не в силах перестать прикасаться к ней.
— Да.
— У нас получится?
Пульс у нее в шее учащается, когда я касаюсь этой точки губами.
— Безусловно.
Мои руки повсюду — жадные, нетерпеливые. Я провожу ладонью по ее бедру, сминаю подол юбки в кулаке и задираю вверх.
Я нахожу ее обнаженную середину между бедрами.
— Ты без белья.
Она тихо стонет.
Я рычу ей в шею и провожу пальцем по ее шелковистой влажности.
— Ты вся мокрая.
Целую дорожку вниз, к ее груди. Они тоже должны быть голыми. На Лейси не должно быть ничего лишнего. Мои зубы находят сосок, проступающий сквозь ткань, и я прикусываю его.
— Тебя возбудило, когда ты сосала член своему развратному профессору?
— Ох… — Ее стон едва слышен, выдохом, но этот звук бьет точно в пах — мой член наливается тяжестью, становится невыносимо твердым.
Я прижимаюсь к ее бедру, стараясь хоть как-то унять нарастающую боль под молнией.
— Скажи, чего ты хочешь, Лейси.
— Тебя… — стонет она, вцепившись пальцами в мои волосы, пока я прикусываю ее грудь сквозь тонкую ткань рубашки. Ткань промокла, стала почти прозрачной, и ее сладкий вишневый сосок отчетливо виден.
— Что еще? — шепчу я, скользя пальцами между ее влажных губ. Она такая скользкая, что я без труда нахожу вход.
Её нижняя губа приоткрывается в беззвучном стоне, и она выгибается мне навстречу.
— Свой собственный рассказ... — шепчет она.
Ее киска сжимает мои пальцы так же, как сжимала мой член. Я чувствую, как яйца напрягаются, свежая порция спермы уже готова — только для нее.
Мне нужно быть в ней. Всегда. Каждый чертов день. Но еще не сейчас. Не раньше, чем она признается во всех своих грязных желаниях, которые до сих пор прячет от меня.
— Ты хочешь трахнуть профессора?
Ее тело замирает в моих объятиях.
Я прижимаю большой палец к ее клитору и начинаю круговые движения, не позволяя ей спрятаться от желания, что нарастает внутри.
— Скажи мне.
Я вытаскиваю пальцы и снова ввожу в нее. Ее соки стекают по моей руке, а из моего члена медленно сочится предэякулят.