Я отгоняю это видение и оцениваю профессора внимательнее.
Он высокий, стройный, с аккуратно подстриженными черными волосами. Очки придают ему умный, слегка академический вид, хотя на вид ему не больше тридцати с небольшим. Миловидный.
Любопытство вспыхивает заново. Если профессор и правда считает, что романтика — это форма сексуального освобождения, может, он поможет и мне… освободиться?
— Я попробую, — вырывается у меня уверенно.
— Что именно? — Олли щурится.
— Попробую… — я делаю паузу, — попробовать.
Он моргает, осознавая, что я имела в виду, и лицо темнеет.
— Нет, — коротко бросает он. — Ты не можешь трахнуть своего профессора.
— С чего вдруг?
— Это против правил или что-то вроде того.
Я ошарашенно гляжу на него:
— Ты сам две минуты назад собирался сделать то же самое.
У Олли челюсть сжата, губы — в тонкую линию. От него исходит раздражение, которого я прежде не видела.
— Ладно. Никто не трахает профессора.
Я сжимаю подлокотник стула — жесткий пластик больно впивается в ладонь.
— Нет, не ладно. Ты сам сказал мне брать то, что я хочу. — Голос срывается от раздражения. Жизель ждет от меня рукопись, а я не собираюсь больше ждать у телефона, надеясь на очередной видеозвонок от лучшего друга.
— Я говорил о гребаном мармеладном мишке, — бурчит он и бросает убийственный взгляд в сторону кафедры.
— Что с тобой сегодня? — резко спрашиваю я.
Он сжимает кулаки, мышцы на челюсти ходят, взгляд упрямо в сторону. Минуты тянутся, прежде чем он выдыхает и стукает коленом по моему.
— Встал не с той ноги. Простишь?
Тепло от его прикосновения растекается по бедру, просачивается под кожу. Я делаю вид, что не чувствую.
— Хорошо.
Его пальцы скользят к моим, едва-едва касаясь. Я неосознанно разжимаю ладонь, и он вплетает свои пальцы в мои, двигая ими вперед-назад в медленном, завораживающем ритме.
— Он действительно тот, кого ты хочешь? — тихо спрашивает Олли, глядя на наши сцепленные руки.
— Он тот, кто мне нужен. — Я бросаю взгляд на его губы и тут же отвожу глаза, пока он не заметил. — Ты был прав. Одного писательства больше недостаточно. Я получу и опыт, и сюжет одновременно.
Если, конечно, смогу на самом деле соблазнить своего профессора.
Я выдыхаю короткий смешок, пытаясь разрядить атмосферу, но Олли даже не улыбается. Разочарование тяжело оседает в груди, когда лекция заканчивается и мы выходим из здания на яркое полуденное солнце. Я, конечно, не ожидала, что он устроит салют из конфетти, но всё же — для меня это было событие. Я не занималась сексом уже вечность, и перспектива хоть как-то изменить это казалась... огромным делом.
— Ты ведь не веришь, что у меня получится, да? — спрашиваю я, уже зная ответ.
По его реакции ясно — он уверен, что я опозорюсь. И, если честно, он прав. Я слишком неопытна, слишком стеснительная. Конечно, я не смогу соблазнить профессора. Что я вообще себе надумала?
— Эй. — Олли поддевает мой подбородок пальцем, заставляя посмотреть на него. — Любой парень, которого ты пустишь в свою постель, будет стоять на коленях и думать, как ему так повезло.
Я моргаю, сдерживая неожиданную волну эмоций, подступающую к глазам.
— А-а.
— И если тебе нужен профессор — ты его получишь. — Олли улыбается уже по-своему, игриво. — А пока я прислал тебе немного вдохновения.
Он засовывает телефон в карман, а мой тут же вибрирует. Подмигнув, он разворачивается и уходит на следующую пару.
Я открываю сообщение и замираю. На экране крупным планом — налитая головка члена, покоящаяся на покрытом спермой языке.
Одной рукой я прикрываю пылающее лицо, другой — сохраняю фото.
Мне срочно нужно соблазнить профессора.
Глава 5

Олли
Я меряю шагами наше обычное место встречи, сверля взглядом каждого, кто не Лейси. Где она? Смотрю на телефон — я пришел слишком рано.
— Отлично, — бурчу я себе под нос, протирая виски и желая, чтобы проверил время до того, как поднял задницу с кровати.
С тех пор как Лейси решила «получить опыт», один час сливается в другой, оставляя меня бодрствующим в постели, недосыпавшим и чертовски запутавшимся.
Раздражение жжет изнутри, но не на Лейси. Она бы никогда не выбрала профессора, если бы я не разинул свою чертову пасть. Она слишком хороша для таких пикантных тропов. Слишком хороша для кого угодно.