Интересно, как он догадался о том, что мне очень нравится его музыка?
— Все мелодии в мире, — таинственно произнёс он, когда прикоснулся кончиками пальцев к чёрно-белым клавишам — Состоят из аккордов...
— Аккорды, какими бы редкостными или искусными ни были, ничто, если они вырваны из контекста... Твоя жизнь — это мелодия всех собранных аккордов, порой беспорядочных, несозвучных и несовместимых... Но лишь тебе одной их играть и решать, какой должна стать сама мелодия. Твоя мелодия!
— Рауф, расскажи мне пожалуйста что-нибудь ещё об аккордах...
— Некоторые аккорды, особенно мажорные, в зависимости от нот, могут стать объятиями — едва уловимыми, или наоборот, крепкими, до хруста в костях сжимающими…
Мама никогда не обнимала меня. Меня вообще никто, кроме Эстер и Джастина, не обнимал. Поэтому мне жуть как захотелось научиться всем его аккордам, чтобы в любой момент суметь обнять себя саму!
После школы я не шла прямиком в Киту забирать Эстер и Джастина. Знала, что им там будет лучше, чем дома. Намного! Зато со всех ног бежала туда, где меня уже ожидали. В квартиру под № 25...
Герр Рауф Джибран всегда т-а-а-а-к вкусно готовил!
В его просторной кухне пахло сафраном, мятой, кориандром и розовой водой.
Каждый раз, пока я мыла руки, он уже накрывал нам обоим стол. С первым и вторым блюдом...
О мой Бог, первое и второе блюдо!
С ним я узнала и полюбила все виды супов, в том числе ненавистный зелёный с брокколи…
Через пару месяцев я забыла, как выглядит моя школьная столовая изнутри. Во время обеденного перерыва все мои одноклассники нехотя тащились туда, а я оставалась в Продлёнке до тех пор, пока не доделывала все домашние задания. С урчащим от голода желудком я ускоренно решала примеры, сочиняла и исправляла предложения, таким образом, выкрадывала у самой себя больше времени на музыкальные занятия с Рауфом.
— Наличие пианино не делает из тебя пианиста. Точно так же, как и наличие детей ещё не делает из тебя родителя...
Именно в тот момент я впервые прижалась к его плечу, ведь он сидел рядом со мной на одной скамье так близко.
— Рауф, — решилась его наконец спросить — Когда ты удочеришь меня?
Он сначала потерял дар речи, затем со слезами на глазах мягко прижал моё лицо к своей шумной, хрипящей от кашля груди. Его голос задрожал, а грубая морщинистая ладонь погладила меня по голове и двум косичкам, которые он заплёл ещё вчера...
— Беним кизим (Доченька моя — тур), скоро! Я займусь этим вопросом очень скоро!
Каждый раз я радостно замирала от его этого постоянного обещания и каждый раз настырно напоминала ему о нём.
С момента его первого обещания прошло три времени года, а его «скоро» так и не наступило...
В один из будних дней меня сильно разозлил и даже ударил один мальчик в школе. Я не решилась дать ему 'сдачу', прибежала прямо в бакалею и бросилась Рауфу на шею с бурными рыданиями. Там же и обвинила его в том, что он обманщик, поскольку до сих пор не стал моим папой. К счастью, в помещении никого, кроме нас, не было. Иначе моему папе пришлось бы сгореть из-за меня от стыда! Он лишь крепко обнял меня, вытер большими пальцами мои слёзки и тяжело вздохнул, словно у него кто-то умер... Затем объяснил мне, что для официального опекунства стал слишком стар, к тому же не имел супруги. Я удивлённо спросила его, зачем она ему нужна, если он и так со всеми своими делами прекрасно справляется сам.
— Видишь ли, Альма, на всё в нашем организованном мире есть свои правила. Югендамт поставил возрастные ограничения и условия выбора по семейному статусу, сродни правилам дорожного движения. Ты же знаешь, что на красный свет запрещено переходить дорогу? — получив мой кивок в ответ, заключил — Так вот, правила на то и создаются, чтобы их все соблюдали, а не нарушали!
Тогда я многого не понимала, и его такой ответ меня устроил.
Мама всегда говорила, что ни в коем случае нельзя переходить дорогу на красный, иначе можно умереть...
После нашего откровения в бакалее мне ещё долго хотелось изобрести какой-нибудь чудо-эликсир молодости для него, а потом найти не настоящую жену. Какую-нибудь добрую Фрау, кто подтвердит нашему Югендамт что угодно, но не заедет в его тесную квартирку с цветочным балконом на пятом этаже.