Итак, легко оседлав мотоцикл, Кобрина потёрлась ягодицами о седло и изящно выгнулась вдоль корпуса мотоцикла. Затем сделала грациозное вращение талией, проверяя баланс ну и чтобы слегка подразнить Коржикова. Вальяжное тело байкерши приосанилось, напряглось, в глазах цвета зимней ночи вспыхнули искры дикого куража. Куда подевалась земная пружинистая нервозность и резкая угловатость движений! Ныне на троне спокойно и величественно восседала гордая амазонка. Она готовилась к приключениям. Степан восхищенно смотрел на плавные действия Кобриной и недоумевал, как такая грациозно изящная фигурка досталась невыносимо острой язвочке. Чтобы немного дать «забиться кисти» Лика поиграла пальчиками на рычаге сцепления. Сделала несколько нажатий на ручку газа. Лёгкие сизые клубки дыма изрыгнули синим ядом в кусты нежных роз, от чего Ираиде Львовне, наблюдавшей с яблоневой аллейки, сделалось дурно. Чтобы как можно скорее избавиться от несносной варварки та спешно сунула в рюкзак Кобриной бутерброды и перекрестила хамку в дорогу.
– Подбросите сержанта до автобуса? – попросил Муравецкий.
Лика без удовольствия удостоила надменным взглядом глуповато улыбавшегося Степана и снисходительно согласилась.
– Ладно уж, возьму его жопогрейкой.
– У байкеров значит, пассажиром, – предупредил недоумение сержанта полковник.
Лика сделала несколько нажатий на газ, затем опустила рычаг с нейтрали на первую и получила последние инструкции шефа перед стартом.
– Может всё же машиной? – с сомнением спросил начальник, наблюдая диковатый кураж Лики. Но та поспешила уверить озабоченного мыслями шефа:
– Что вы! Никогда. Четыре колеса везут тело, а два – душу. Моя душа уже готова к полёту. По-другому кайфануть не сумею. Простите грешницу, люди добрые.
Лике вспомнился отец. Представила, как в очередной раз он шумно вздыхает, и внешне проявляя железное хладнокровие, умоляет дочь одуматься и бросить играть с судьбой в догонялки по кольцевой. «– Ох, докатаешься!» - обычной фразой заканчивал свои призывы Кобрин-старший. А дочь в ответ изображала смиренного ангелочка и ласково лопотала в телефонную трубку: «– Не бойся папочка, плохие девочки долго живут».
Где-то за забором залаяла собака. Муравецкий тут же заметил лёгкую судорогу на бесстрашном лице байкерши. Перекрикивая мотор, он серьезно предупредил байкершу:
– Сегодня вам лучше сторониться собак. Они вам не попутчики.
– За это не волнуйтесь, шеф, – вскрикнула амазонка. – С детства не терплю их.
– Уже знаю, – задумчиво произнес полковник.
– Что вы говорите? – вновь прокричала Лика. Она сделала пальцами Викторию и звонко воскликнула: – Всё будет чопи-чоп!
Мотоцикл плавно вырулил со двора на грунтовку и стал набирать скорость. Тяжёлую тушу Степана изрядно потряхивало сзади, и Коржиков тут же обхватил Лику за бёдра. Последовала мгновенная реакция: Лика резко подалась вперед и свободной рукой ударила по пальцам парня.
– Э, – завопил тот. – Чего бьёшься? Дикая что ли?
– Ухватиться больше не за что, деревня? – через губу спросила недотрога. – Не для твоих мозолей мои булочки.
– Да куда нам до вас, городских, – глухо пробурчал Степан и покорно опустил руки на поручень.
Так и поехали.
Глава 4
Владелица частной нотариальной конторы Людмила Сергеевна Ермакова, видная цветущая женщина лет около пятидесяти с высокой прической и выразительными черными глазами, важно расхаживала по кабинету в приталенной замшевой юбке чуть ниже колен и казавшейся слишком зауженной, чтобы подчеркнуть тугие округлые бедра, находившиеся в прекрасной соблазнительной форме. Иногда Людмила Сергеевна или ЭлЭс, как называли ее особо приближенные, останавливалась у окна с единственной целью: посмотреть на себя в отражение стекла, хорошо ли она сегодня выглядит. Но слева из-под письменного стола голос сына все время отвлекал какими-нибудь нетерпеливыми выкриками.
– Отвертку! Молоток, мама! Вот так держи. Теперь к стене пододвинь.
Людмила Сергеевна ответственно выполняла любые прихоти Ленечки, пытавшегося починить ножку стола, и одновременно говорила с ним как строгая мать с послушным чадом.
– Кстати, ты давно не был у деда Ильи.
– В Роганке? – донесся сиплый голос сына. – Вчера только вернулся.
– Как там?
Раздался слегка приглушенный смешок.
– Джунгли. Тумбу с крестом свалили, землю зачем-то разрыли. Не иначе клад искали.
Людмила Сергеевна приложила ладони к губам и вновь заходила по кабинету. Казалось, именно ходьбой ей нужно было непременно разгонять неприятные эмоции.