– Какой милый ангелочек, – залюбовалась она лицом Кати.
– Милый-милый, – согласился Муравецкий и с иронией добавил: – Через три года ангелочек залетит, родит мальчика, вскоре сбежит на фронт, выйдет замуж за князя и пропадет без вести. Ох, прости, милая, я слишком увлечен проблемой и поэтому…
– Но почему тебя интересуют именно аномалии? – не обращая внимания на слова дяди, спросила племянница.
– Дело в том, что любые шрамы или родинки на наших лицах возникают не просто так. Они словно зашифрованные предупреждения судьбы на наши поступки.
– Любопытно.
– Совершит человек что-нибудь этакое или задумает, как твой ДэЦэл. И забудет. А у него в районе левой брови на цифре 28 шрам появится или бровь тоньше станет. Время идет, а бровь всё утончается, пока однажды…
– Дядя Грим, не пугай! – встревожилась Лиза и вновь как бы ненароком взглянула на отражение своего лица в стеклянной створке буфета. Муравецкий сухо ответил:
– Авиакатастрофа и несчастный гибнет именно в 28 лет. Скажи: судьба разве его не предупреждала шрамом? А ведь изначально она прочила ему счастье. Но какой-то один поступок взял и сломал жизнь.
– Да, но как же понять язык судьбы, если она разговаривает с нами только шрамами, родинками и морщинками? – задала резонный вопрос племянница.
Муравецкий развел руками и мягко улыбнулся.
– Учиться у китайцев, например, понимать знаки. А если игнорировать их, можно запросто проиграть жизнь.
Лиза еще раз пригляделась к лицу Кати.
– Прости, дядя Грим, но не вижу я на нем предупреждений. Разве что родинка под носом.
– Мда, постоянные финансовые затруднения. Но у кого их нет?
– Значит, свой роковой поступок она совершит позже и после этого какое-то предупреждение обязательно появится на лице?
– Да, – вздохнул Муравецкий. – Знать бы только какой поступок. Где же ты кончаешься, Катя Поливанова, и начинаетесь Вы, Ваше Сиятельство? Ох, как бы вы не оказались двумя совершенно разными женщинами.
Глядя в пустоту и вероятно думая о чем-то своем, Лиза тихо сказала:
– А к нам опять коллекторы приходили. Хотят дом отобрать, если долги не заплатим.
С той же задумчивостью дядя ответил:
– Не переживай, милая. Вот разыщем нашу княгиню, получим денежки от клиента и знаешь, как разбогатеем. Хочешь разбогатеть?
Лиза пожала плечиками, но из вежливости кивнула.
Напевая под нос: «Капитан, капитан, улыбнитесь», приободренный Муравецкий стал смешно пританцовывать по комнате, на ходу поправляя неровно стоявшие предметы на столах и смахивая платочком пыль с дверок серванта. На мгновение он застыл, привлек загадочным взглядом внимание Лизы, открыл дверцу и достал сувенирную рыбу-копилку. Стоило только Муравецкому начать энергично встряхивать фарфоровой щукой, как Лиза тут же пришла в восторг, потому что дядя трясся вместе с рыбой, и так это было смешно и забавно. Но Лиза знала своего дядю и, судя по несвойственным тому конвульсиям, стала подозревать, что сейчас начнется очень ей знакомая и очень любимая игра с непредсказуемым финалом.
– Раскрывай ладошки и вдохни глубоко! – быстро скомандовал полковник, и Лиза тотчас подчинилась. Набрав полный рот воздуху и раздув щечки до предела, она с готовностью выставила вперед ладони.
– Пока не выдохнешь – твое богатство будет сыпаться в ладони, – поставил уже знакомое Лизе условие дядя.
В тот же миг из широкого горлышка рыбы в напряженные ладони девочки, старавшейся задержать дыхание как можно дольше, посыпались звенящие монеты. Ранее, до трагедии, Лиза занималась подводным плаванием и могла бы даже сейчас продержаться без воздуха максимально долго, но дядя был хитер. Пока девочка с уверенностью на лице предвкушала победу, все это время Муравецкий строил такие жуткие рожицы, что чуть ли не доставал языком до бровей и обязательно какая-нибудь самая нелепая маска вдруг вызывала у девочки истошный гомерический хохот. То же самое случилось и теперь, хотя ведь Лиза, казалось бы, знала до тонкостей все дядины ужимки и гримасы. Но подобные неудачи были из ряда забавных, и ничуть не огорчали девочку, к тому же все-равно ведь Лиза оставалась с денежками. Это было ее честно заработанное богатство.
Глава 7
Почти с ног до головы заставленный томами старинных книг, заваленный ворохом распростертых карт боевых действий и перемотанный длиннющими лентами сводок и донесений сержант Коржиков совершенно не обращал внимания на то, что оказался взаперти, что почти оглох от воющей пожарной сирены, и что так неудачно закончилось его знакомство с красивой девушкой. Перед ясными глазами Степана происходило кое-что намного более важное и уж куда более эксцентричное – страница за страницей прошлое раскрывало свое непроницаемое покрывало и старалось запугать неискушенного в истории деревенского парня кровавыми картинки времен первой мировой.