Задыхаясь от эмоций, Степан выпалил:
– Отсюда девушка выходила час назад.
Толком еще не очнувшись ото сна, вахтер потряс головой и принял деловой вид.
– Отсюда каждую секунду кто-то выходит и что?
– Юлией звать,– торопливо продолжал Кинг-Конг, все еще сдавливая хрупкие плечики вахтера. – Она такая... Культурная очень.
– Так других сюда и калачом не заманишь, – ответил служитель, безуспешно вырываясь из лап медведя. Наконец, Степан отпустил вахтера и со стоном отошел к дивану в фойе. Сжимая ладонями голову и мерно покачиваясь назад-вперед, Коржиков был похож на контуженного и боясь, что в столь критический момент тот же вахтер может вызвать полицию на предмет неадекватности одного из посетителей, сержант вскочил и решительной прямой поступью направился к массивной дубовой двери на выход.
На улице среди снующих в разные стороны равнодушных людей, Коржиков сразу растерялся. «Где…куда она могла… кто тот тип?» – лихорадочно размышлял он. В академии их учили думать как преступник, чтобы понять его дальнейшие шаги. Но пассия Степана не была преступницей, в чем он на сто процентов был уверен. Однако делать что-то надо было, и сержант решил перейти дорогу и зайти за угол «Кудесницы», а там будет видно. Покачиваясь из стороны в сторону и натыкаясь на прохожих, Степан пристально всматривался вдаль, отодвигая людей, словно мешавшие обзору ветки деревьев в непролазной чаще. Возмущенные варварским нахальством гордые дубы и ясени не собирались гнуться и сами отпихивали Коржикова в сторону сантиметр за сантиметром, пока тот не свалился на большую кучу листьев на входе в пустынный и малопривлекательный парк, пользовавшийся в те дни нехорошей славой из-за частого прибежища там бомжей.
В том парке знакомый нам небритый тип склонился над сидевшей на парапете фонтана Юлией и с угрожающим видом скалился.
– Не смейте, – лепетала девушка тоненьким голоском. – Я полицию позову.
Цепкими костлявыми пальцами тип схватил девушку за шикарные волосы и слегка дернул вниз, ломая совершенство женской грации и очарования. Покрасневшая Юлия пискнула от боли, попыталась дернуться, но лицо вдруг пронзило судорогами, а в глазах сверкнули слезы.
– Помогите, – прошептала она в пространство, но вокруг никого не было. – Что вам нужно?
Еще больше обнажив зубы, тип сказал:
– Такую же прическу как у тебя, фифа. Шутка. Верни ключ.
– Какой ключ? – заморгала глазками девушка. – Не понимаю.
– Да всё ты понимаешь, детка, – ехидно зашипел тип. – Верни ключ. По-доброму просим.
Юлия резко сбросила его руку и нервно вскрикнула:
– Да отцепитесь же.
Неожиданно тип стал мягче и хотел показаться дружелюбней, испугавшись, что дамочка вот-вот свалится в обморок.
– Вы не знаете этих людей, - уговаривающим тоном начал он. – Верните ключ хозяину пока не поздно, а?
Юлия достала из сумочки платок и прикрыла им нос. Тип вновь схватил девушку за волосы и стал наматывать пшеничную прядь на кулак, отчего Юлия конвульсивно дергалась и хныкала. За спиной раздался басовый голос Степана:
– А ну брось её!
Широкой ладонью он легко развернул типа к себе. У того даже безвольно дернулась голова, но тип попытался выглядеть грозным и выкатив глаза, зарычал:
– Пошел в жопу, не то кишки вырежу и заставлю сожрать, понял?
Не возымев ожидаемого эффекта словами, тип замахнулся рукой, но Степан резко двинул нахала кулаком по уху и тот, немало удивленный, отлетел к соседней лавочке. Почувствовав тяжесть от каблука сапога у себя на пояснице, тип судорожно схватился за ножку лавочки и заверещал. Коржиков оторвал одну доску от лавки и сквозь образовавшийся проём за уши вытянул голову типа.
– Ещё раз увижу рядом с ней, накажу, как следует. Я хорошо сказал?
Тип нервно кивнул. Потеряв интерес к стонущему объекту, сержант стал догонять убегавшую в панике Юлию. Он еле нашел её за деревом. Юлия плакала и дрожавшими руками прижимала сумочку к груди.
– Чего он от вас хотел? – спросил Степан и удивился, когда девушка выхватила из сумочки перочинный ножик.
– Не приближайтесь ко мне! – с надрывом вскрикнула она. – Я буду кричать.
– Да что с вами? Это же я, Стёпа.
Коржиков добродушно улыбнулся и зачем-то прилизал шевелюру, рассчитывая вероятно, что так его точно узнают. Но девушка зашлась в истеричных воплях.
– Что вам всем от меня нужно? Отстаньте! Оставьте меня в покое!
Степан пожал плечами.
– Да ничего не нужно, – тихо сказал он. Так тихо, будто боялся спугнуть боязливую серну, которую и сам не понимая чем обидел. «Будь что будет», – решил Степан и выпалил Юлии все, что бушевало в его груди. Речь получилась скомканной и горячей, но именно ее бессвязность и душевная искренность остановили девушку и заставили прислушаться.