– А ты? – тихо спросила Лиза дядю.
– Я тогда был в командировке в Китае, – сказал полковник. – Думал, ненадолго, но оказалось на полгода. Целый год её потом искал и все не верил, что она погибла. Ведь сколько известно нам случаев чудесных спасений. Я и сейчас не верю. Знаешь, какая замечательная у тебя была тетя – ласковая и добрая. Она очень любила детей, а своих родить так и не успела. Потом я поставил здесь памятный знак, и каждый год в день катастрофы прихожу сюда. Правда, в последнее время всё чаще.
Лиза прижалась лицом к руке Муравецкого и поцеловала ее.
– Жаль, что я никогда её не видела, – прошептала племянница. – А почему вы не поженились?
– Собирались да все тянули почему-то. Знаешь, Зоя помогает мне советами.
– Правда?
– Да, – признался Муравецкий. – Когда выбор трудный. Вот как сейчас. Понимаешь, этот архив не просто архив. В нем дела незакрытые, в нем вина того следователя, который не до конца выполнил или не смог выполнить свой долг. Или это вина судьи, который засудил невиновного, а может его заставили нарушить правосудие. В этом архиве дела как невинно осужденных, так и без вести пропавших и то, что он попал именно ко мне… Как тебе сказать… Ведь Зоя тоже пропала без вести…
От волнения Муравецкий никак не мог подобрать правильные слова, и тогда Лиза очень спокойно и очень уверенно досказала удивительно просто и по-взрослому:
– Ты чувствуешь вину, что не смог найти тетю Зою и поэтому хочешь найти Катю или кого-то другого, но главное для тебя – искупить вину. Поэтому продать архив – это все равно, что предать свою невесту, да?
Пораженный острым умом маленькой девочки, Муравецкий замер, присел на корточки и внимательно посмотрел в лицо Лизы.
– Тебя ждет большое будущее, милая.
Лицо Лизы напряглось, скулы отвердели, и она сказала очень серьезным тоном:
– Дядя Грим, я не хочу, чтобы судьба предупреждала ни тебя, ни меня всякими там родинками. Поэтому поступай, как считаешь правильным. Мама вряд ли тебя поймет, а я всегда на твоей стороне и даже загадала сейчас одно желание. Только маме – тссс…
– Это наш с тобой секрет? – спросил полковник.
Лиза кивнула, и они оба приложили пальцы к губам.
Глава 12
Людмила Сергеевна перебирала стопки с вещами в шкафу и не спеша наряжалась. Её голова то и дело выглядывала из-за дверцы и вопросительно обращалась всем лицом к неподвижно лежавшему на диване Леониду. Сын тупо сканировал стеклянными глазами потолок и как индюк никак не реагировал на тревожный взгляд матери. ЭлЭс чувствовала, что в душе у Лени бушует пламя, между тем знала, что в такие минуты сына лучше не трогать – может разразиться скандал, а она не собиралась отправляться на свидание в дурном расположении духа. В вечернем платье выглядела Людмила Сергеевна очаровательно женственной, и нечто манящее и таинственное во всем – в грациозных движениях, мягком голосе и глубоком задумчивом взгляде ЭлЭс – не могло укрыться даже от вялого на эмоции Леонида.
– Шикарная ты у меня, мама, – полушепотом произнёс он и послал той воздушный поцелуй.
– Лёнечка, – ласковым тоном обратилась к сыну Людмила Сергеевна. – Не расстраивай мое сердце.
– О чем ты? – удивился Бергер, улыбнувшись в ответ.
– Ты совсем себя изводишь. Подумаешь, что не князь. Жили без титулов и дальше проживём.
Улыбку сменил судорожный оскал, Леонид нахмурился и с досадой в голосе произнес:
– Красивая ты мама, только глупая.
– Пусть глупая, – согласилась ЭлЭс. – Но выслушай меня, пожалуйста. Посмотри на всю эту ситуацию с другой стороны – обрати минус в плюс. Ты не князь, а тебя люди всё равно уважают. А стал бы князем, сразу бы нашлись завистники.
– Логика железная, – ироничным тоном заметил сын и вздыхая, добавил: – Просто ты не понимаешь кой чего, а объяснить я не могу. Пока не могу.
– Какой ты у меня таинственный, – улыбнулась женщина.
– Как и ты, мама, – парировал Леня. – Я же не спрашиваю, куда ты собралась на ночь глядя.
Улыбка на влажных коралловых губах чуть застыла, сами губы задрожали, и Людмила Сергеевна смущенно отвела глаза в сторону. По ее глубокому вздоху и задумчивому взгляду, высматривавшему в пустом пространстве какую-то свою заветную мечту, а также по легкому румянцу, подернувшему пухлые щеки, Бергер понял, что мать не вернется до утра. Не зная, как начать, та присела на краешек кровати и погладила сына по голове.
– Я могу раскрыть тебе тайну, – прошептала женщина и загадочно улыбнулась.
– Слушаю Вас, Ваше Сиятельство, – в ответ прошептал Леонид.