– Майор Гарбузян. Это я вам звонил, товарищ полковник. Следователь Кураксин и эксперт Барда уже в доме.
– Барда? – переспросил Муравецкий, услышав фамилию своего бывшего студента. – Хорошо. А мой сотрудник чем занят?
Мешковатый майор зашевелил пышными казацкими усами, опущенными вниз, пожал плечами и скучающим тоном доложил:
– Сидит, слова не вытянешь. Но не волнуйтесь, физических методов дознания применено не было.
– Физических? – усмехнулся полковник. – Ну-ну.
Поднимаясь по ветхой лестнице на крыльцо, детектив с иронией посматривал на задыхавшуюся личность оперативника. Про себя ухмылялся и воображал, как бы деревенский верзила позволил кому-нибудь подобному притронуться к себе физически. Оба протиснулись в узкий коридор дома и переступая через всякую ветошь, вошли в квартирку.
Следователь Вениамин Ильич Кураксин, которого иначе как тонкой лиловой жердью в очках никто за спиной не называл, за последний час стал еще мельче, худее и бледнее. Легким кивком крупной головы он пригласил гостя в комнату, где за дубовым столом, понурый и дурно пахнущий сидел сержант Коржиков. Выглядел он погруженным только в себя, окружающее его не трогало и даже появление шефа не произвело на несчастного парня никакого впечатления. Обменявшись рукопожатиями с полковником, следователь сразу же приступил к процедуре. С деловым видом он извлек из чемоданчика картонную коробку и торжественно вскрыл её. Ловкими движениями тонких пальцев бывшего пианиста потянул за шнуровку. В воздухе повисла пара белых комнатных тапочек.
– Цвет, конечно, анекдотический, – отметил Муравецкий, – но что это доказывает?
– Не понимаете? – щурясь, спросил следователь и ухмыльнулся. – Ваш парень принес тапочки с собой, чтобы после убийства переобуться и исчезнуть без следов. Как вам версия?
– Нобелевская премия, – зевнул детектив и похлопал по карманам плаща. – У вас случаем спичек нет? Свои в машине оставил.
– Шеф, – очнувшись, подал голос Степан. – Брехня все...
– Вам пока слова не давали, – оборвал сержанта Кураксин. – Самое удивительное, товарищ полковник, так это блокнот с домашним адресом и именем Коржикова.
Муравецкий лишь подтвердил, что в библиотеке девушке не на чем было писать, и сержант любезно предложил ей помощь.
– В библиотеке могли их видеть и подтвердить, что…
– О! – воскликнул Кураксин и изобразил на лице улыбку людоеда. – На этот счёт можете быть уверены: если не видели, то уж слышали наверняка все. Скажите спасибо, что к общим уликам я не присовокупил еще и диверсионные попытки вашего парня нарушить рабочий режим государственного учреждения. А именно: без разрешения проникнуть в спецхран и самовольно активировать систему пожарной сигнализации. Свидетелей тому предостаточно и вполне хватит для предварительного…
– Торопитесь не спеша, – спокойно возразил Муравецкий, задумчиво разминая в руке сигариллу. – Во-первых, никто не видел, как Коржиков взламывал спецхран. Напротив, он проявил гражданскую сознательность и когда все зеваки, включая и заведующую залом, в панике разбежались, Коржиков остался охранять бесценный архив. Вы бы лучше выяснили, кто оставил дверь открытой.
– Всё это софистика, Григорий Михайлович, – огрызнулся следователь.
–А во-вторых, – ровным тоном продолжал детектив, – сержант явился сюда по моему приказу.
Голова Коржикова вздернулась, он приосанился и уже с интересом взглянул на шефа, пытаясь вникнуть, к чему тот клонит.
– Позвольте спросить, зачем? – ехидным тоном поинтересовался следователь.
– Мы ведем частное расследование по делу княгини Волконской, и пока оно не закончено, я имею право не отвечать на ваши вопросы. Если, разумеется, вы не докажете, что мой сотрудник виновен. Кстати, могу ли я взглянуть на ваши улики?
Пропуская вопрос мимо ушей, Кураксин холодно бросил:
– Так-так, слышал. А кто вам дал право разглашать материалы уголовного дела по радио во всеуслышание, что в результате спровоцировало реакцию, которую мы наблюдаем сейчас в этой комнате?
– Снова вы торопитесь с выводами, уважаемый Вениамин Ильич, – ответил Муравецкий. – Смею возразить, что делу, которым занимаюсь я вместе со своими практикантами по великомудрому решению ГУ МВД города и области, в присвоении статуса уголовного и не подлежащего разглашению было категорически отказано.
– То есть вы ведете расследование на сугубо добровольных началах? – спросил Кураксин, покусывая нижнюю губу.
– Если вас интересует, есть ли у меня лицензия на частный сыск, могу предъявить.
Стоило следователю увидеть стандартную корочку частного детектива с правильно оформленным содержимым, как он заметно сник.