Бергер успокаивался, веки его тяжелели, а в кончиках пальцев приятно покалывало. Откуда-то из глубины туманного муара возникло странное ощущение присутствия райского сада с запахом трав, пением экзотических птиц и убаюкивающим журчанием ручейков, а во рту появился привкус земляничного варенья. В левом ухе Бергер услышал ласковый шепот, а перед глазами возник ключ с монограммой А в ромбе. Роман Николаевич стал медленно водить ключом как маятником, успокаивая ум пациента, хотя сам Бергер был и без того спокоен и по-детски улыбался ключу как забавной погремушке.
– Ты близок к полному исцелению, Лёня, – прошептал Дрон и начал пощелкивать пальцами.
– Правда? – отстранённым голосом спросил тот.
– Осталась лишь одна процедура – сложная и болезненная.
– Я не хочу… – плаксивым тоном произнёс Леонид. – Я боюсь боли.
– Ничего, дорогой мой. В этот раз я не оставлю тебя одного и мы пройдем весь путь вместе.
– Хорошо, – вновь довольная улыбка озарила лицо пациента, а маятник всё продолжал качаться из стороны в сторону.
– Мы отправимся по дороге, ведущей в самую прекрасную сказку. Это необычная сказка – о рыцарях и драконах, о любви и ненависти, о жизни и смерти. Ты облачен в рыцарские доспехи и отправишься в путь – на встречу с родными и друзьями, которых уже нет, но которых сможешь оживить и поговорить с ними, о чем захочешь.
– Правда?
– Правда, – подтвердил Дрон ровным, но наполненным сильной энергией шепотом. – В нашей сказке все – правда.
– Ммм… И я встречу отца и деда Илью? – безжизненным голосом спросил пациент.
– Конечно. А еще ты увидишься с Её Сиятельством, княгиней Волконской.
– Но мне нечего ей подарить, – захныкал Бергер.
– Не страшно, мой дорогой. Не страшно. Мы подарим ей вот этот ключик.
– Он нужен ей?
– Она будет счастлива. Но для этого нам надо найти дорогу к твоей прабабушке. Ей страшно, её надо спасти, она горько тоскует в одиночестве.
– Не люблю, когда плачут.
– Тогда скажи, где она? Где дверь, за которой лежит княгиня? А, Лёня?
Бергер молчал и не сводил глаз с ключа.
– Ты испугался? Какой же ты тогда рыцарь? Ай-яй-яй….
– Я…не испугался.
Морщась от внутреннего переживания, Бергер застонал, закрутил головой, округлил глаза и выплюнул из себя адрес. Удовлетворенный результатом Дрон щелкнул пальцами и вывел пациента из гипноза. И когда Бергер медленно поднялся и одурманенный, переваливаясь с боку на бок, поплелся за дверь, довольный Дрон весело расхохотался и расцеловал тяжелый ключ с монограммой в виде буквы А.
Глава 14
Как только на экране планшета Муравецкого высветилась вся информация, имевшаяся в базе у друзей-экспертов на Романа Николаевича Дурова, планы детектива резко поменялись и он повернул руль в сторону Салтовки – в спальный район общежитий, где находилась квартирка усатого мужчины с женственным лицом. Сведений о Дурове оказалось не так уж и много, а скорее – совсем ничего, будто бы и не жил на свете такой человек. Родился он где-то в Прибалтике, там же и учился в медицинском университете, после чего переехал в Харьков и устроился работать в неврологический диспансер психиатром. Долго на месте работы не задержался, а вот куда делся после – неизвестно. Судя по всему, женат Дуров не был и родственников в городе не имел. Болел он тоже, по-видимому, нечасто, так как медицинской карточки его нигде найти не удалось. На первый взгляд ничего странного и предосудительного хоть и в урезанной биографии близкого знакомого Людмилы Сергеевны Ермаковой не было. Но Муравецкому все казалось, что он упустил важное и на что-то очень простое не обратил внимания. А поскольку ничего не вспоминалось, то решил навестить Романа Николаевича и всеми способами добыть у того хотя б образец почерка, чтобы сравнить с запиской, оставленной на месте преступления, или подобрать волосинку с головы, ведь в кулаке у покойной Новиковой нашли клочок русых волос, а Бергер все-таки был брюнетом. Ему нужно было получить хоть что-то и тогда уже ехать к следователю и просить провести внеочередную экспертизу.