Улучив момент, пока занятая администраторша копалась в карточках, Лика прошмыгнула в дверь, за которой уже скрылся Дуров. Стараясь не стучать железной лапой костыля по кафельному полу, Лика испытывала дикие боли, перенося всю нагрузку на гипс, но все же старалась не потерять щелкуна из виду. По темному коридору она шла наощупь, делала два-три шага и прислушивалась. Впереди глухо отдавались шаги Дурова, пока вдруг не исчезли. Лязгнула цепь, после чего тишину пронзил раздражающий скрип подвальной двери. Смахнув с лица капли пота и глубоко вздохнув, Кобра похромала дальше.
В подвале было темно и сыро, как обычно бывает в подвалах детективных сериалов. Дуров осторожными мягкими шагами передвигался с включенным фонариком в руках, но всё равно натыкался на колченогие столики или шкафчики без дверок. По бетонному полу стелился ковер баночных осколков и использованных шприцов. Уверенным движением человека, знающего путь, щелкун отодвинул в сторону каталку с наваленной на неё ветошью, и кованым каблуком сапога стал постукивать по бетонке. Наконец, он услышал басовый звук железа. Подсвечивая себе, Дуров стал интенсивно расчищать место. Показались створки дверей с раскладными ручками по бокам. С немалым усилием он приподнял одну из створок, открывая лаз в погреб. Изнутри пахнуло гнилью и горечью. За спиной раздалось покашливание, от чего Дуров вздрогнул и присел.
– Что вы тут делаете? – раздался из темноты голос Бергера и щелкун тут же метнул лучом фонаря в сторону звука. На бледном лице Леонида застыл напряженный хищный взгляд.
– Лёня! – трусливо озираясь, произнёс Дуров, пытаясь высветить еще кого-нибудь из людей. – А ты как тут?
– Я тут работаю, Роман Николаевич, – спокойно заметил тот. – Если вы собрались ко мне в гости, так странный путь вы выбрали – через подвал. Хотя я ждал вас. Давно ждал.
– Меня? Как так?
– А так, что Новак перед смертью написал письмо-раскаяние родителям Поливановой, но те не умели читать по-чешски. А я прочел. Прочел и узнал, где лежит княгиня, которая вечно стережет саквояж с золотом. Но своды потолка в погребе такие ветхие, что стоит только попытаться выломать дверь, как все может рухнуть. Так вот, Ромочка. Мне нужен был только ключ. Я ждал. Долго ждал и тут такая удача: найдено Дело княгини Волконской, а тут еще и вы с гипнозом. Мне было наплевать, кто достанет ключ: сыщики или Патриоты. Но вам я рад больше. Давайте ключ!
– Чистеньким захотел остаться, – ухмыльнулся Дуров, прохаживаясь вдоль открытого люка в погреб. – Я из-за этого золота девку зарезал, а ты….
Бергер стал осторожно приближаться. В руках он сжимал лопату.
– Лопата? – поинтересовался щелкун. –Зачем она тебе, Леня?
– А чтобы закопать вас, Роман Николаевич, – с ухмылкой сказал тот и ехидно добавил: – За золотишком явились?
– За ним.
Бергер сделал выпад лопатой, но Дуров вовремя ушел в темноту. В тот же миг Леонид заорал:
– Дудки! Это моё золото.
– С чего бы это, Лёня? – спокойно возразил щелкун, осматриваясь по сторонам.
– Новак откупился им за пролитую кровь княгини, – сквозь зубы процедил завхоз. – Теперь эти червонцы очищены от греха и принадлежат нашей семье. Нашей!
– Так ведь я и скоро стану её членом, – усмехнулся Дуров.
– Моё…. – шипел Бергер. – Вы свинья, Роман Николаевич. Мать у меня забрали, а теперь и за чужое имущество принялись.
– Скоро оно станет моим. Мы уедем с твоей матерью за границу, купим дом, будем сидеть на берегу океана и кормить жирных чаек оладьями. Люся печет самые вкусные оладьи на свете. Ты хоть что-нибудь ценил в ней, выродок?
– Бред! – захохотал Бергер.
– А ты? Что ты можешь предложить ей?
– Я…да я….. – задыхаясь, сопел Леня, размахивая лопатой. – Я выстрою для матери замок.
– И заточишь её в кандалы, – добавил Дуров. – Чтобы каждый день спускаться в подземелье и пить из неё кровь.
– Сволочь! – крикнул Бергер и вяло выбросил руку с лопатой вперед. Щелкун ловко перехватил древко, рванул его на себя и столкнул пухлое тело Лени в погреб. Изнутри раздался вскрик, хруст и глухой стон.
– Мам…
Дуров пригнулся и посветил в проем. Он сразу понял, что за коварную ловушку приготовил ему сыночек его любовницы. Тело Бергера напоролось на три острых кола внутри погреба, вбитых в землю. Стальные штыри прошили плоть насквозь и причиняли самые страшные мучения агонизирующему телу бедняги. Понимая, что с Бергером покончено, Дуров все же прокричал, надеясь услышать ответ: