Позади шёл коренастый мускулистый парень, чьи руки были прикрыты тонфами – дубинками с боковой рукоятью, концы которых имели небольшие наконечники, словно у копья. Рядом с ним был высокий, словно бамбук хромой юноша, опиравшийся на длинный посох. Приближаясь к хижине, он потянул за конец посоха и тот отсоединился, обнажив узкое лезвие. Дальше шли ещё двое. Один с шуанфу – парными боевыми топорами, а второй с фэйгоу – «летающими крюками», привязанными к двум концам длинной верёвки.
Жан-ши встал в проходе дома, а незваные гости остановились шагах в пяти перед ним. Увереннее и старше всех выглядел первый – с водао и жутким наручем. Остальные поглядывали на него, ожидая команды. Самый высокий ухмыльнулся, обнажая рот полный гнилых зубов и спросил у главаря:
– Ну, что, Тао, говорить будем или сразу заберём девчонку?
Тот, кого назвали Тао уже несколько мгновений смотрел на Джена, изучая того с ног до головы. Но когда были произнесены слова, испепеляющий взгляд жан-ши приковал всё внимание. Перед хижиной стояли разбойники, с ними не о чем договариваться. Они хотят того, чему Джен не может позволить случиться. И кем бы они ни были, кто бы их не послал, это были точно не те, кто желают Фэню добра.
Взгляд воина легко читался. Разбойники поняли, им тоже не о чем с ним говорить.
– У него нет выбора… – спокойно произнёс Тао. – И у нас тоже.
Главарь махнул свободной рукой, давая товарищам одни лишь им понятные команды. Тут же к хижине бросились трое: главарь, громила с тонфами и длинный копейщик, забывший о своей хромоте. Оставшиеся двое побежали в вперёд и в сторону, оббегая дом.
Железный шип вырвался из хвата Тао, со свистом рассекая воздух на пути к врагу. Споткнувшись об дзюттэ, замедленный снаряд отскочил от доспеха. Вслед за дротиком, кольчугу сотряс крик, а водао жадно устремился к плоти. Ему вторило острие копья, старавшееся опередить собрата и пробить доспех мощным ударом. Оба опешили, когда дзюттэ и меч одновременно отбросили их, заставив защищать владельцев от стремительной контратаки.
Будь здесь больше места, оружие могло бить с двух сторон, но дверной проём не позволял развернуться и оставалось лишь осторожно пытаться ужалить человека, облачённого в крепкий доспех.
Головорез оглушил Фэню диким криком, и стена затряслась, разбросав вокруг щепки бамбука. Словно железный дождь, топоры обрушивались на окно, пытаясь расширить отверстие. Отсутствие навыка «лесоруб» компенсировал яростью и скоростью, с которой наносил удары, словно разрубал не стену, а плоть врага.
Но ван-нар, не испугавшись ни крика, ни пламени, горевшего в глазах врага перехватила нагинату и совершила выпад, стараясь дотянуться до лысой головы. Но лезвие скользнуло по дереву – выскочившая из ниоткуда тонфа отделалась царапиной, приняв на себя удар, вместо черепа «лесоруба». Громила подставлял то одну, то другую «дубинку» под металл, выигрывая время, чтобы товарищ прорубил проход. Он переоценил себя, и рука выронила тонфу, когда лезвие дотянулось до внутренней стороны плеча.
Клинок покраснел, как девица, предвкушавшая сон в объятиях любимого. Разбойники отступили, но дело было сделано. Через пробитое отверстие в хижину ворвались «летающие когти». Словно живые, они схватили ногу Джена и двое похитителей были готовы тянуть его на себя.
Когти надавили на поножи, заставляя воина сделать шаг назад. С той же силой, что и крюки, дзюттэ впился в косяк, вытягивая хозяина из западни, даря бесценные мгновения, за которые Фэню разрубила верёвку.
Словно спущенная тетива, жан-ши вырвался вперёд, навстречу уже готовому влететь в хижину врагу. Камнем, выпущенным катапультой, он врезался Тао в грудь, застав того врасплох. Главарь отшатнулся навстречу товарищу и вместе они кубарем упали на траву.
Джен кинулся к ним. Копейщик валялся на главаре и уже поднимался, когда узкое лезвие клинка вошло тому затылок, выбив зубы и вырывшись из рта, совершив кровавый поцелуй.
Тао отпрыгнул назад. Тело копейщика распласталось перед ним, и крик ярости по погибшему товарищу разнёсся по всему лесу. Два мечника сошлись в короткой схватке – три взмаха водао, два укола ян-дзи. Словно журавль, Джен бил железным «клювом» и отходил в сторону делая длинные шаги.
Жан-ши углубился в лес и высокий бамбук «вырос» из-за его плеч, словно союзник, пришедший на подмогу. Тао и его нерасторопным подручным было сложно наносить размашистые удары – лес превратился для бандитов в клетку.
Меч резал бамбук, топоры крушили бамбук, цеп беспомощно бился о бамбук. Джен беспощадно жалил разбойников куда придётся, заставляя тех за каждую щепку разменивать новую каплю крови. Жан-ши надеялся, что скоро похитителям будет нечем платить, но внезапно, когти наруча Тао сжали его клинок в мёртвой хватке. Дзюттэ остановил водао, но теперь два мечника были связаны, словно кандалами.