– Я не смог одолеть врага.
– Что же помешало воину вступить в смертельный бой?
Ответом ему была лишь тишина, полная безмолвного мучения жан-ши.
– Похоже, ты впервые испугался своего врага.
– Истинный воин императора всегда с радостью идёт на смерть. И всегда шёл.
– Но не в этот раз. Твой страх погибнуть сковал тебя, и ты едва не проиграл.
– Мы не боимся смерти.
– Вы не боитесь боя. Каждый из вас втайне жаждет победить. Иллюзия, столь искусная, что вы и сами поверили в своё бесстрашие. Но этот враг смог докопаться до твоей души. В ней он прикоснулся к страху, к которому были перекрыты все дороги. Тень – носитель истины, от которой не спрячешься, какие бы барьеры вокруг своей души ты не воздвиг.
– И в чём же истина?
– В смерти, конечно. Мы все её боимся. Боимся в меру своего понимания. Кто-то боится её мук, кто-то понимает, что жизнь – это нечто большее чем плоть и страшится перестать существовать и мыслить. Рано или поздно, это знание нас настигает. Кем бы ни был твой враг, он не из этого мира. Ведь подобная ноша слишком тяжела для тех, кто ходит по земле. Но смерть – не единственный носитель истины. А демоны – не единственные носители смерти. Понимание неминуемой гибели приходит не только к тем, кто сталкивается с порождениями бездны. Отвергнутые небом, а также те, кто находятся на пороге между небом и землёй – открывают для себя этот кошмар и готовы отдать всё что у них есть, лишь бы отвоевать обратно возможность закрыть глаза на эту правду.
Джен задумался.
– Но если вы знаете эту истину, как она не мучает вас? Как мне избавиться от этих мук? Что мне теперь делать?
– Только войти во тьму. Принять её и продолжить путь.
– И станет легче?
– О нет! – старик засмеялся. – Станет ещё хуже. Когда мысли о неизбежности смерти поглотят тебя, когда ты пропитаешься этим космическим ужасом конечности своего пути, тебе явится следующая истина – тебе стоило бояться вовсе не прекратить существование, а понимания, что существование изначально было лишено какого-либо смысла. Ведь что бы ты не делал, к чему бы не пришёл, всегда есть конец. А если нет конца, то всё ещё хуже. Конец пути – это цель. Убери его и жизнь лишится смысла. Когда ты к этому придёшь, страх смерти тебя перестанет беспокоить и разговор о ней будет звучать как детский лепет.
Жан-ши молча стоял, обдумывая услышанное.
– Значит мне нужно сделать выбор? – усмехнулся воин после длительного молчания. Между смертью и смертью? На словах выбор есть всегда, но что лучше, сгореть или захлебнуться?
– Не стоит обманываться. юноша. Ценность выбора недопустимо завышена. Всё равно будет принято решение и какое бы оно не было, в жизнь притворится единственный вариант. Какая разница, сколько дорог будет на развилке, если ты пойдёшь лишь одним путём? Словно и не было никакой свободы.
– Тогда остаётся плыть по течению? Встать на путь познания смерти?
– Не торопись. Это надо прочувствовать и понять. Бессмысленное существование – вот что ужасно. Возможно, твой враг касается и этой истины, кто знает. Но также как у него нет выбора – он будет идти к цели, уничтожая всех, кто встанет на пути, так и у тебя единственный выход – встать на этот путь и только от тебя зависит, остановишь ли ты эту тварь или она отправит тебя навстречу твоему страху уж навечно.
Старик, наконец-то замолчал и продолжил посмотрел на небо. Вдохнув свежий воздух, наполненный ароматом цветов, она развернулся и ушёл обратно, оставив Джен одного.
– Бессмысленное существование, говоришь?
Взглянув на клинок, воин понял, что обнажать его пока что рано. Лучший удар тот, что сразу попадает в цель, минуя ненужные манёвры. И свою цель жан-ши ещё толком не знал.
***
Дверь захлопнулась позади Фэню и она осталась наедине о жрицей. Небольшой квадрат в пять шагов вдоль стены хранил в центре постамент с огромной фарфоровой чашей. В свете фонарей было плохо видно, но девушка знала цвет этой воды. Красный. Священное омовение не означало избавление от грязи чистой водой, оно означало приобщение к жизни, окропив себя водой цвета крови.
Подойдя к чаше, ван-нар закатал рукава и прикоснулась к тягучей жидкости. Медленно втирая её в руки, она вспоминала боль, что хотела оставить позади. Но Священное знание гласило, что избавиться от боли можно лишь тогда, когда пройдёшь путь до конца. Как стрела, которую пропускают через тело, чтобы вынуть, так и воспоминание придётся пережить.
Конечно, больнее всего сейчас была её потери. Мать, погибшая ещё в её детстве, отец, оставивший её на растерзание судьбы. Пережить до начала взрослой жизни два ритуала прощания – одно из самых жестоких проклятий, что придумали жители тзаньства. Слёзы, катившееся по щеке ребёнка падали теперь на пол красными каплями, когда руки ван-нар переместились на лицо. В темноте, за багровой водой не было видно, как краснеет её кожа от плача, что она скрывает в полумраке.