Но сколько бы те две искры не отталкивали друг друга, они всё же стремятся соединиться, родив молнию, бурю и грозу. Чувство неизбежности порой лишь облегчает путь смирения. Всё равно гроза наступит, не лучше ли её приблизить, чтобы она поскорей ушла?
Фэню подошла к Джену, который смотрел на дорогу, заворачивающую за угол в десяти шагах от веранды выделенного им жилища. С самого утра воин был одет в свой доспех, готовый к бою в любой момент. Последние события доказали, что такая предосторожность отнюдь не будет лишней.
– Куда направлена твоя душа? – спросила девушка, имея ввиду не взор его глаз, а направление дальнейших мыслей. – Что будет с нами дальше?
Джен удивился, но не отрывал взгляда от дороги. Впереди них был разбит небольшой сад, огороженный глиняной стеной, тянущейся как продолжение боковой стены дома. Находясь в этом полузакрытом дворе, ван-нар чувствовала себя безопаснее, словно в укреплении, но жан-ши казалось, что он заперт в ящике и всё что оставалось ему лицезреть, – это дорога слева от него, да стена справа, между которыми росли высокие кусты.
– Разве не ты вела нас к горному перевалу, за которым лежат владения твоего дяди?
– Это так… но что будет, после того как мы сбежим от северян?
– Мы обратимся к императору за помощью, и он отвоюет твои земли. Ты взойдёшь на трон своего отца. Так мы собирались сделать.
– Собирались ли?
Жан-ши ненадолго посмотрел на ван-нар. Сердце его уже чувствовало надвигающуюся бурю.
– Разве нет? Разве мы не хотели спастись от северян и отомстить им, посадить тебя на трон, а меня оставить при твоем дворе?
– Вот именно, Джен. Даже став правительницей, я не смогу владеть своей судьбой. Я буду снова в клетке, а ты останешься моим телохранителем и тайным любовником. Это не то чего я хочу.
Фэню непроизвольно протянула руку, пытаясь прикоснуться к плечу Джена, но ощутила лишь холод металлических пластин.
– Чего же ты хочешь? – лицо воина выглядело невозмутимо, но в душе он был растерян. Недоумением отразилась та «нелепость», что он услышал только что.
– Свободы. Свободы решать нашу с тобой судьбу. Свободы быть вместе с тобой. Я желаю этого всем сердцем! Так скажи мне, если ты не хочешь того же самого. Скажи, если ты не хочешь сбежать от всех, чтобы быть со мной!
Пронзительный крик Фэню едва не оглушил Джена. Словно острый нож проник в тело, разрезая струны его души. Он хотел ответить искренне, но понимал, что не в праве себе этого позволить. Его долг – беречь ван-нар – наследницу покойного владыки, чьё предназначение занять отцовское место на престоле.
– Это означает пойти против воли Неба, – ответил он, отвоёвывая у сердца каждое слово. – Это наш долг – идти путём, что нам уготован.
– А если я не хочу идти этим путём? Что, если есть и другие законы? Закон свободы, счастья? Почему мы нарушаем их? Разве ты не был счастлив со мной?
– Мы лишь обманывали себя, Фэню. Как может простой воин жить вместе с госпожой? Чего стоило наше счастье, если оно фальшиво?
– Счастье не может быть фальшивым, Джен. Ты либо счастлив со мной, либо нет. Мы не можем быть вместе как телохранитель и госпожа, но можем быть равными друг другу. Ты хочешь этого?
Губы Джена дрогнули, но он не успел ответить на её вопрос. Сначала звуки металла, а затем и появившиеся из-за дома воины захватили всё внимание жан-ши. Впрочем, напряжение длилось недолго, ведь снаряжение бойцов было традиционным для армии тзаньства. Геральдика на доспехах также была знакомой. Это был дом Нинингде – дяди Фэню, а возглавлял отряд никто иной, как двоюродный брат ван-нар – Ланьлун.
Светлокожий юноша был немногим старше Фэню. Худое тело недавно начало вытягиваться вверх и не успело возмужать и уйти вширь, но в высоту он уже достигал обычного мужчину, а на лице проступали первые волоски. Под декоративной тканью куджа-бу, сшитой из шелка и золотых нитей скрывался дорогой доспех, в котором юноша двигался не слишком уверенно, но это было видно лишь знающему воину. Джен понимал, что такой неопытный аристократ не мог командовать закалённым, покрытыми шрамами воинам, сопровождавшими его. В подтверждение этого высокий мужчина в позолоченном шлем, шедший рядом с юношей, отдал двум воинам приказ найти в городе лошадей для отряда. Выправка, одежда и доспех говорили о благородном происхождении офицера. Было ясно, что отец молодого принца позаботился о своём чаде, приставив к нем своих лучших людей.