Гарнизон силён, но теперь Джен знал, – тому не выстоять перед новой угрозой. Сама ночь идёт собрать кровавые плоды и только он один может всех предупредить об этом.
***
Серебряная колесница продолжала возносится в небо, бросая стрелы света наземь, освещая путь боевого скакуна. Холодные прикосновения луны преследовали Джена, подогревая ледяным ожогом память, чей омут не давал увидеть главного – что обратило в бегство храбреца. Джен должен вспомнить, чтобы сообщить защитникам подробно, что им ожидать от нового врага. Крупицы утраченной картины собирались медленно. Также неспешно приближался город, чьи стены возвышались над постройками, покинувшими его предел. Посад объял дорогу, на которую ступил конь Джена. Воин обвёл строения взглядом, полным сожаления. В глазах сверкало пламя, в котором враг утопит этот результат трудов многих поколений.
– Опустить мост! – прозвучало сверху, когда Джен приблизился ко рву.
Не тратя время, Джен направил коня ко дворцу, где сейчас всем руководил первый советник вана. Теперь он отвечает за провинцию, пока не подоспеют войска императора. Мимо проносились дома, рыночная площадь, ремесленный квартал – прекрасные постройки, которым вскоре предстояло испытать не себе ужасы войны – то, чего не знали жители города последний век.
Прибыв на место, воин спешился и прошёл мимо охраны. Взгляд мгновенно устремился к западной части дворца – где живёт ван-нар. Наследница погибшего господина, – скоро она должна была принять власть в свои руки. Но сейчас нужно было идти к северной пристройке – обители чиновников, сердцу и голове ваньства.
Навстречу Джену вышел сам первый советник. Золотое платье до пола, уложенные седые борода и усы, сто слоёв тряпок поверх всего тела – чиновник был готов к приёму, зная, что работа не отпустит его с наступленьем темноты.
– Приветствую вас, – сухо произнёс советник.
Воин поклонился и поспешил предупредить:
– Войско разгромили. Наш шифу достопочтенный Канг пал на поле боя. Грядёт сила, которой нам нечего противопоставить!
Советник едва заметно закивал.
– Я уже знаю о поражении, доблестный Джен, – голос был сдержан, мышцы лица напряжены. – Но я таил в себе надежду, что вы сумели спасти нашего господина.
– Моё сердце разрывается от боли, – говорил воин, пока его каменное лицо почти не шевелилось, – но он погиб на моих глазах.
Старец тяжело выдохнул и обвёл взглядом дворец.
– Ноша, которая легла на мои плечи слишком тяжела, но мой долг принять её, пока император не решит судьбу провинции, – произнёс он полным скорби голосом, а затем, как ни в чём не бывало продолжил, – что ж, нужно приготовиться к обороне с учётом новых обстоятельств…
– Боюсь, нам не удастся остановить врага. Город падёт, нужно спасти принцессу.
Лицо советника обратилось в грозовую тучу, готовую испепелить молнией любого.
– Это ли слова лучшего воина, которому погибший господин доверился в последний час?! Мы не отступим, даже если нас пожрёт адское пламя и вы, Джен, должны помочь нам защитить ван-нар!
Не поднимая головы, Джен продолжил настаивать, игнорируя то напряжение, что накалило воздух:
– Она – единственный наследник вана, но варвары не чтят закон. Если город падёт, мы лишимся законного правителя и небо отвернётся от нас!
– Наш законный правитель – император. Он всё решит, даже если мы погибнем. Соберитесь! Теперь ван-нар – живое знамя борьбы с захватчиком. Её бегство послужит сигналом нашей слабости как врагу, который удвоит усилия, так и гарнизону, чьей дух и без того пал после вести о поражении, а когда воины узнаю о смерти шифу…
Советник мотнул головой в сторону, словно отворачиваясь от дурной мысли. Джен молчал, не зная, что ответить. Он чувствовал, что фальшь. Не дух воинов интересует чиновника, но тот всё продолжал напор:
– Идём, у нас нет времени. Вы расскажите мне, что случилось с господином, почему мы потерпели поражение, а, затем, дадите отдохнуть воинам, что заменяли вас на посту телохранителя ван-нар. Теперь ваш главный долг – беречь её, а наш, подготовиться к осаде. Враг совсем к ней не готов, это даёт надежду, что мы продержимся до прихода армии.
***
Джен шёл по коридору западной части дворца, стараясь не разбудить его обитателей звуками шагов и звоном боевого снаряжения. Кольчуга с нашитыми пластинами металла была подогнана к телу, но всё же могла произвести немного шума. Воин был спокоен за дзюттэ – заострённый у самого конца стальной прут с длинным подобием крюка вместо гарды. Это оружие было плотно примотано к поясу справа и не сталкивалось с кольчугой. Громче всего мог прозвучать меч ян-дзи, что также висел на поясе, но слева. Узкий, словно игла трёхгранный клинок в два локтя, в отличие от конного меча, носился без ножен и его приходилось придерживать рукой, чтобы он не задевал ни пол, ни металл доспеха.