Монахи приблизились к опушке перед ветхой хижиной посреди бамбукового леса. Они видели бледные тени, стоявшие вокруг знакомого демона с косой. Без слов, те резко повернулись к воинам и обнажили оружие. Их движения были неуверенными и неуклюжими, раны на телах большинства из них ещё не затянулись, но отступать мертвецы не собирались.
Лунный посох Теньзяня сделал резкий мах. Сам владелец не ожидал от себя, что ему удастся остановить летящий в него дротик. Но поймав взглядом железный шип, лао-даоши проследил за его падением и в нужный момент ударил по нему железным сапогом. Между глаз высокого демона вонзилось железное остриё и тело уже навсегда упало наземь. Почувствовав, как темная душа собрата отправилась в бездну, демоны в ужасе и ярости закричали, ринувшись в безрассудную атаку. В хаосе битвы клинки бились друг об друга, кружились в кровавом танце, кромсали плоть.
После тяжелой битвы с одним единственным демоном выдержать натиск сразу целого отряда нежити было непросто. Но и монахи теперь были во всеоружии, в готовности и сплочены одним порядком. Вспышка света ослепила мертвецов и металл приговорил их к упокоению. Действуя как слаженный механизм, отряд смог не допустить потерь и совершить ещё более славный подвиг чем получасом ранее.
Когда все тала рухнули на землю, монахи в тот же миг замерли, словно это был один человек. Осмотрев поле боя, Теньзянь заметил, что не хватает двух демонов, один из которых должен был держать в руках косу.
Цхань стал расхаживать по полю боя, глядя себе под ноги. Извилистый путь вывел его к краю опушки. Обернувшись к братьям, он указал рукой на восток.
– Следы ван-нар и демонов сходятся.
Кивнув, Теньзянь призвал свою лошадь. Его примеру последовали остальные монахи. Идя по следу, они вышли из леса к дороге, где, оседлав лошадей, стремительно продолжили свой путь.
***
Монахи гнали лошадей, требуя от них выдать всё на что те способны. Но даже привыкшим к высоким нагрузкам волшебным животным приходилось тяжело, несмотря на свою искусственную природу. В этот миг они представляли собой не только возможное спасение двух душ, преследуемых демоном, но также и гордость мастеров, что выводили их породу, изобретая ритуалы и на протяжении веков совершенствовали учение монастыря.
Испытанию подвергалась не только выносливость животных, но и их выдержка. Скакать на пределе сил просто потому что так велит хозяин… даже послушные лошади могу дать слабину. Но только не эти скакуны. Они словно понимают значимость миссии монахов, и говорят, что наиболее верные животные способны принести свою жизнь в жертву, если это потребуется для спасения жизни хозяина или выполнения задания. Но и без этого лошади оказали монахам неоценимую услугу своим терпением и Теньзянь был им за это благодарен.
В течение всего дня, что они двигались на пути к беглецам, монах молился за них. Он всем сердцем желал прервать тот круг противоестественного насилия, что был начат демоном, способным поднимать мертвых. Ужас от того, чем подобное может обернуться для страны, если это вовремя не остановить, поражал сердце Теньзяня. Он слышал легенды о том, как зло, вырвавшееся из пут вековых цепей создавало целые армии и заваливало трупами земли королевств стремительнее любой чумы. Тысячелетия люди не знали такого бедствия, но пророчество гласило, что лишь в конце времен мертвые пойдут войной на живых в следующий раз.
Мысли об этом не давали покоя лао-даоши. Он понимал, что оказался здесь не случайно. Это именно то, к чему готовило их Небо, дав всему его племени рождение двадцать лет назад. Но даже в этом ужасе грядущего он не мог оставить недавнее прошлое, коснувшееся его совести кровавыми пальцами. Мертвый, но вместе с тем не упокоенный Атхит продолжать представать пред взором лао-даоши. Правильно ли он поступил, отдав преступника под законный, но несправедливый суд? Возможно Циу Ло был прав? Возможно, если бы он прислушался к товарищу, то смог бы спасти если не жизнь Атхита, то его душу, а также жизни жителей деревни? Теньзянь не мог решить эту загадку. Света разума не мог рассеять неизвестность, но сердце почему-то тянуло его к ответу, скрытому за непроглядной тьмой.
Впрочем, любым рассуждениям будет суждено столкнуться с реальностью, которая неизбежно обратит на себя внимание, оставив бесплодные размышления ждать своей поры. В этот раз такой реальностью стал отряд из нескольких десятков воинов, залечивавших раны посреди поля. Судя по знакомым доспехам и знамени, это были дружественные войска. Но Цхань не заметил иных следов, кроме демонических и ван-нар.