Кажется, она его тоже узнала, замычала что-то нечленораздельное – при этом у нее изо рта потекла черная жижа, похожая на жидкий ил. Сжимая в левой руке жемчужницы на прочных стебельках, она неуклюже взмахнула правой, продолжая верещать и вращать глазами.
Что она пыталась сказать? Напугать Тима? Ей это удалось. Кажется, Большаков Хасака испугался меньше, чем изменившейся Анны. А уж когда она, продолжая дико реветь и махать рукой, поперла из воды… Тим попятился.
От переизбытка чувств гнойники на теле утопленницы запульсировали с нарастающей частотой, их природа не вынесла такого насилия, и они начали лопаться, испуская ядовито-зеленые миазмы, которые, словно облако, окружили аморфное тело Анны. Причем это облако начало быстро расширяться, увеличивая зону отчуждения вокруг женщины и заставляя Тима пятиться все быстрее.
- Не подходи…- дрогнувшим голосом предупредил ее Большаков. Он не хотел убивать женщину, с которой жестокая судьба и без того сыграла злую шутку. Но если она продолжит приближаться, у него не останется иного выбора.
Тимофей поднял лук со стрелой и натянул тетиву.
Анна отреагировала своеобразно: она распахнула рот так, что в него без труда поместилась бы голова Большакова, и из него вырвался рой какого-то звонко жужжащего гнуса. Рой устремился к Тиму, но, поравнявшись с ним – Тим беспомощно попытался прикрыться от него рукой, - резко взял выше и, пролетев над головой, умчался вдаль.
Она что – пыталась его напугать?!
Женщина резко заткнулась и остановилась, как будто с сожалением глядя на Тима.
А он только в этот момент почувствовал приближающуюся опасность. Вот только приближалась она не спереди, а сзади. Заторможено, как в замедленной съемке, Тим начал поворачивать голову. Но уже краем глаза он заметил, как по поверхности водоема за его спиной идет высокая волна. Нечто подобное он уже видел прошлой ночью, когда ему и его товарищам «посчастливилось» познакомиться с Аркосархом. Сомнений в том, что это он и был, не возникло. Как и том, что Тим даже обернуться не успеет, как будет атакован огромной змеей.
И в этот момент тишина взорвалась новым криком Анны – на этот раз пронзительным, скрипучим, царапающим по нервам, как наждачка. Тима ударило по ушам так, что он мгновенно оглох – визг Анны сменился пронзительным писком. Большаков выронил лук и схватился за голову, которая готова была вот-вот взорваться. И это все, что он спел сделать. В глазах потемнело, ноги подкосились, и он повалился на землю без чувств.
Глава 16
Очнувшись, Тим долго не мог понять, где он находится. Однозначно не в желудке большой змеи, но где? Раскалывалась голова, тошнило, ломило все тело. Он не сразу, но вспомнил, что с ним произошло до этого. Анна… Просто жуть! Что с ней произошло с тех пор, как они виделись в последний раз? Честно сказать, Тим не верил, что она выжила. Но с женщиной случилось нечто более ужасное. Уж лучше бы она умерла…
Но… Где он?
Окружающее пространство было похоже на внутреннее убранство деревенского дома. Правда, таких домов уже давно не было даже в самых дремучих уголках его необъятной родины. Они остались в далеком прошлом. А здесь… Дом был бревенчатым срубом с маленькими окошками, занавешенными плотной грубой тканью, не пропускавшей внутрь солнечный свет. Поэтому в помещении, освещенном допотопной масляной лампадкой, было сумрачно. Пока Тим приходил в себя, он все время слышал какие-то подозрительные звуки: стук, скрежет, шорох, скрип. И все это разнообразие сопровождалось натужным сопением и кряхтением. Чтобы взглянуть на источник звуков, Тиму нужно было перевернуться на другой бок, но он долго не решался этого сделать. Боялся снова увидеть Анну в ее неприглядном состоянии. Помимо страха ее внешний вид вызывал еще и стойкое омерзение. С другой стороны, Анна, похоже, спасла Большакова от Аркосарха. И тем самым заслужила, по крайней мере, благодарность. А еще Тим хотел услышать объяснения. Правда, он не был уверен в том, что бесформенное чудовище, в которое превратилась милая домашняя женщина, умело разговаривать. Но попытка не пытка.
Тим медленно перевалился на спину, а потом и на другой бок.
В противоположном углу дома на самом деле стояла женщина, но определенно не Анна. Эта тоже не отличалась красотой и изяществом и больше всего напоминала Бабу-Ягу из сказок: маленькая, тощая, сгорбленная, в убогом рубище. Нос у нее был крючком, а волосы торчком.
- Очнулся, наконец,- проскрипела она, не оборачиваясь.
Старуха стояла у стола и то ли готовила обед, то ли варила какое-то зелье. Она рубила сухую траву, толкла в ступке какие-то порошки, помешивала большой ложкой варево в котле, висевшем над очагом. На Тима она не обращала ни малейшего внимания.