Какой толщины могла быть каменная плита, служившая дверью? Сантиметров десять? Может, пятнадцать? Кирилл хорошо врезал по ней своим Талантом, и она выстояла. Двадцать? Двадцать пять?
Тим скользил по скважине сначала полминуты, потом минуту, а она все не заканчивалась. Выходило так, что не было никакой двери. Была сплошная скала, в которой какой-то умник проделал тонкое отверстие. Абсолютно прямым оно не было. Тим чувствовал, как он отклоняется то влево, то вправо, то в вертикальной плоскости. И летел, летел, летел…
Пульсация нарастала. И при этом становилась все громче. И это начинало серьезно беспокоить Большакова. Очень уж она была похожа на сигнал тревоги.
Или на неумолимый отсчет запущенного таймера…
При мысли о таймере вспомнились последние, так и не досказанные слова Раски: помни о времени! Что именно она имела в виду?
Тим мысленно ускорился. Медленно проплывавшая со всех сторон шершавая структура камня слилась в гладкий монолит, отчего стала напоминать внутреннюю стенку тонкой трубки. А скорость все увеличивалась по мере ускорения все сильнее раздражавшей пульсации. Вот уже стенки канала раскалились, а он все никак не заканчивался.
Тим понятия не имел, что могло – или должно – было случиться, но предчувствие было нехорошее. Ничуть не меньше напрягало и пройденное им за это время расстояние. Это же как далеко от входа могла находиться Сокровищница? Большаков мысленно посочувствовал тем, кто однажды пройдет первую дверь и попытается подручными средствами пробить дыру во второй, мнимой. Удачи неведомому Претенденту!
Это какой же извращенной фантазией нужно обладать, чтобы придумать такую задачку? Ай да Доброжелатель, ай да сукин сын!
Посторонние мысли помогали Тиму отвлечься от все сильнее накатывавшей тревоги. Звуки пульсации уже слились в монотонный гул, столь громкий и неприятный, что, будь у Тима голова, она бы взорвалась от внутреннего напряжения. Что-то должно было произойти, с секунды на секунду.
Три… два… один…
Трубка лопнула, Тим вылетел на открытое пространство, сила гравитации увлекла его вниз, тело покатилось по жесткому шершавому полу и замерло. Вдохнув пыли, Большаков натужно закашлял, приподнялся, встав на колени и упершись руками в пол. Он снова был самим собой, прежним, с телом и всеми к нему прилагающимися ощущениями. К счастью, он отделался лишь легкими ушибами да разодранными при падении ладонями.
Окружавшая его темнота взорвалась ослепительной вспышкой. Тим зажмурился, а когда открыл глаза, первым делом осмотрелся.
Он находился в просторном зале округлой формы. Позади – сплошная стена с крошечным отверстием, похожим на замочную скважину. Тим нервно поежился, представив, что случилось бы, задержись он хотя бы на секунду в приведшем его сюда канале. Впереди три прохода, над которыми время от времени вспыхивали ничего не говорящие загадочные символы. Причем не одни и те же, а меняющиеся с каждым разом. Вдоль стены стояли чаши, в которых горел зеленоватый огонь, похожий на тот, которым пользовались сектанты на болотах.
Если это была Сокровищница, то самого сокровища в ней не было от слова совсем. Но скорее всего, путь еще не закончился, и впереди Тима ждало новое испытание.
А иначе никак. Вернуться назад было невозможно. «Замочная скважина» имелась. Но как в нее забраться без ведьминого зелья?
Так что вперед, только вперед, до победного конца… или чего-то менее приятного.
Итак, три прохода… Интуиция подсказывала, что только один из них - путь к Сокровищнице. Куда вели два других, можно было гадать до бесконечности.
Какой из трех правильный?
Левый? Правый? Посередине?
И что значат эти символы над проходами? Почему они постоянно меняются?
Соваться в проход наобум было опасно. Тим огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бросить в надежде, что потенциальная ловушка сработает. Увы, ни камня, ни ветки, ничего. Как бы это ни было удивительно, но сквозь «замочную скважину» его протянуло в полной экипировке. Как такое было возможно в принципе? Иначе как чудом и не назовешь. И лук был при нем, и колчан со стрелами, и кинжал с мачете. Но бросать в темноту прохода ни один из предметов не хотелось. Кто знает, удастся ли его потом вернуть?
Большаков решил снова прибегнуть к Таланту По Наитию. До сих пор это срабатывало. Он мысленно шагнул в проход слева, сделал пару шагов и…
…стало темно.
Иными словами, сунься он в проход во плоти, смерти не миновать. И можно было даже не гадать, что именно поджидало его в темноте.
Итак, это проход не подходит. Может быть, следующий?