– Тайных, заветных и сладких желаний. Они самые главные, – развивал он между тем тему, отхлебывая шампанское. Щеки у него покраснели, а в глазах замелькали искорки, это было совсем по-новогоднему. Дед Мороз словно наэлектризовывался. Она прыснула от этой мысли, заставив вновь улыбнуться «Дедушку». Его все больше радовало такое ее настроение.
– Ой! И как же это может быть? Чтобы и тайных, и сладких одновременно? – продолжала дурачиться она, ей было очень забавно видеть растущее возбуждение «Дедушки». Тому уже было жарко в красном зипуне-халате, а лоб его покрылся испариной. Волнение его чувствовалось, и это все больше провоцировало ее на шалости. Пояс халатика еще сильнее расслабился, но она вновь не стала его затягивать, продолжая заигрываться. Ей все это безумно нравилось, видно, шлюха выходила на первые роли. Новый год творил чудеса с ее сознанием, и она совсем ни о чем не думала, ей было очень хорошо и весело.
Еще один глоток шампанского, вновь удар пузырьков в голову, вновь подмигивание Деда Мороза и снова ее веселый смех в ответ… Тормоза все больше отпускали ее, в этом было что-то дурманящее, она была сама не своя.
– Скажи ка, Дедушка. А ты что, можешь вообще любые желания исполнять? Любые-любые? – продолжала она раздразнивать Деда Мороза, а заодно и саму себя. Язык у нее разошелся дальше некуда, а слово желание стало отдаваться приятной волной в теле, она отчетливо ощутила это.
– А как же! – радостно откликнулся «Дедушка». – Я ведь волшебник. Все могу. У меня и волшебная палочка для этого есть.
В штанах у него окрепло, их игра шла в правильном русле.
– Волшебная палочка! Ха-ха-ха! – заливисто расхохоталась она, уже и не замечая, что сосок то и дело выглядывает наружу от ее размахиваний. Между тем, он начал уже твердеть.
– А то! – назидательно понял палец Дед Мороз. – Что же я за волшебник без такой палочки.
– Ну хорошо! А вот если тебе не сказали, что это за желание? Если оно, например, тайное. Сам можешь догадаться, какое оно?
– Ну а как же?! Само собой, могу! Ну а тайные желания – самые заветные. Их интересней всего исполнять.
– А как ты сам о нем узнаешь? О таком тайном желании.
– Ну! Это не сложно для меня. Я же Дед Мороз, а не кто-то там еще. Хочешь, покажу как?
– Хочу, конечно! – нетерпеливо потерла она ладони, совсем заигрываясь. Ее куда-то все дальше несло, и было уже не остановиться.
– Тогда завяжем тебе сейчас глаза, и ты будешь его представлять.
– А зачем глаза-то завязывать?
– А чтобы ты не отвлекалась, представляя желание. Очень важно его хорошо представить. Представить так, будто оно уже исполняется. Чем сильнее представишь, тем лучше. – И Дед Мороз развязал свой кушак. – А, кроме того, что ты должна представлять свое желание, тебе нельзя за мной подглядывать. За мной и моей волшебной палочкой.
– А что это за палочка такая волшебная? – прыснула девочка, закрыв рот ладонью. Сосок шлюхи вновь выглянул из-под халата, буквально маня «Дедушку» своей коричневой шишечкой. Он словно шоколадка просился в рот.
– О-о! – поднял загадочно палец Дед Мороз. – Это очень хорошая палочка! Специальная, для желаний.
– Покажешь мне ее, Дедушка? – девочка действительно дурачилась, не задумываясь ни о чем, ее просто несло. А вот шлюха… Шлюха стала ощущать сладость предвкушения.
– Покажу, конечно! Но только потом, когда с желанием разберемся. Поворачивайся ка спиной. Завяжу тебе глаза. Помогай, придерживай кушак руками.
Дед Мороз стал завязывать ей глаза, и, поправляя кушак, она подняла руки. Узел пояса окончательно развязался, и халат распахнулся, открывая обнаженное тело спереди. Девочка даже не заметила этого, продолжая играть.
– Так… очень хорошо, – затянул «Дедушка» узел кушака на ее затылке. – Не давит?
– Да все хорошо… А теперь что, желание загадывать?
– Ну конечно! Представляй его как можно ярче. Во всех деталях и подробностях. Чем четче представишь, тем лучше.
И, шагнув в сторону, Дед Мороз увидел, что халат хозяйки распахнулся спереди, демонстрируя голое тело. От того, что занавес лишь раздвинулся, открывая только часть тела, оно выглядело еще более соблазнительно, словно специально дразня его. Часть груди до ореолов сосков.. живот… кучерявый холмик лобка… его пушок, уходящий в глубину расщелины между ног… У него перехватило дыхание, такая игра, ее шаг за шагом к вседозволенности, в этом было что-то невероятное, необычным образом возбуждающее его. Он одурел уже не меньше хозяйки от этой игры.