Стон протеста, вырвавшийся из горла Яры в мужской рот, отрезвил. Василий нехотя оторвался от девушки, прерывая поцелуй.
Какая же она… даже лучше, чем он себе представлял.
Приготовился выслушать претензии, упрёки или даже по физиономии получить. Но Ярослава молчала, едва дышала. Замерла в его руках и не шевелилась. Смотрела на мужчину.
Василий посмотрел в её сверкающие глаза, после на раскрасневшиеся щёки и припухшие губки, не сдержался, давая волю рукам.
Рука Василия отпустила затылок девушки и сместилась на её шейку, нежно поглаживая. Большой палец как бы случайно задел подпухшую нижнюю губу Ярославы и лёг на покрасневшую щёку.
Девушка ощутила лёгкий рой мурашек вдоль позвоночника от интимности данного момента.
Василий смотрел прямо ей в лицо. Чаще задышал, а она не выдержала такого напористого мужского взгляда. Опустила вниз голову, остановила взгляд на сильной мужской руке с синими тяжами вен. Подмечая, что пальцы у него сильные и цепкие. Да и весь мужчина мощный, жилистый. Хотя прежде Василий всегда казался Ярославе худощавым. Но сейчас её пальчики сумели оценить крепость мускулов, скрытых под одеждой мужчины.
Ярослава знала: не должна позволять Кромвелю распускать руки, тем более губы, но ловила себя на мысли, что ей понравились его прикосновения и поцелуй. Сначала Василий набросился на неё, беря полностью инициативу на себя, но после отстранился.
Теперь вот лишь слегка прикасается к её шее и лицу самыми кончиками пальцев. И девушка точно видела по его взгляду, что он её больше не тронет. Словно чувствует ту черту, которую переходить нельзя.
С Игнатом Ярослава не могла чувствовать себя так спокойно. Если Игнат начинал её целовать, то обязательно вскоре норовил переместиться в сторону кровати, не зная тормозов. Если бы Ярослава сама не останавливала парня, уже давно стала бы одной из многих его девок, которых он имел удовольствие пропустить через себя.
Игнат как бушующий вулкан, который необходимо всё время контролировать и ни на секунду не позволять себе расслабиться рядом с ним.
С Василием же было такое чувство, что в его объятиях можно уснуть и отключиться, ни о чём не думать и быть уверенной: он не тронет.
Василий обхватил ладонями лицо девушки. Посмотрел прямо в глаза, пытаясь понять о чём он думает. Мужчине было важно понять, что Яра не боится его. Пусть будет естественной, говорит то, что думает. Неприятна была даже сама мысль, что девушка не решается высказать ему, какой он засранец, потому что полагает, что в таком случае он откажется организовать ей свидание с отцом.
Василий медленно склонил голову, едва прикоснулся к её губам снова.
- Вась, отпусти меня, - тихо произнесла, опаляя жаром дыхания мужские губы.
Кромвель не спешил исполнять её просьбу, но и не целовал. Лишь едва заметно прикасался к её губам своими.
- Почему? Тебе понравился поцелуй? Я ведь знаю, что понравился.
Ярослава не знала куда себя деть. Мужчина её смущал. Держал её голову фиксируя, не позволяя отодвинуться. Она вцепилась ручками в его руки, чтобы хоть так ощутить твёрдую опору.
- Вась, не будь таким настырным.
- Ответь на вопрос?
- Неплохо.
- Неплохо? Это как? Мне кажется, что ты не определилась. Я помогу тебе точно понять, - ответил наглец, снова накрывая её губы своими. На этот раз целовал более сдержанно, нежно, полностью контролируя ситуацию и настроение девушки. Почувствовав, как её пальчики с силой сжали его руку, Василий отпустил девушку, полностью убирая от неё свои руки.
- Лучше бы я тебя не целовал. Только всё усложнил! – внезапно произнёс, - я же теперь не смогу без этих поцелуев жить, Ярослава. Они необходимы мне, как новая доза. Ты поможешь мне с этой проблемой?
- Ого, лейтенант! А не слишком ли быстро у тебя развилось привыкание?
Василий усмехнулся, мотнув головой. Знала бы она, как быстро…, ведь более полутора лет уже прошло. Поцелуй лишь подогрел и распалил из искры настоящее пламя.
- А разве ты себя настолько недооцениваешь? Привыкание к такой женщине, как ты развивается очень быстро, Ярослава, уж поверь.