Я всё понял и бегом бросился к вратам. Распахнул их настежь и выпустил в зал храма энергию затухающего после вспышки Окна. Потом подскочил к светильнику и заменил в нём холодный кристалл на тот, который сжимал в руке. Всё пространство храма наполнилось мягким тёплым светом. Я начал бегать между людьми и будить их:
— Вставайте, просыпайтесь все! Творец услышал молитву.
Люди с трудом поднимали головы, но, увидев свет, оживали и начинали робко улыбаться.
— Вставайте, давайте вместе помолимся Творцу. Только от всего сердца! Если он услышал мою одинокую молитву, то, если мы вместе от всей души попросим, он обязательно нас услышит!
Люди все встали, пригладили волосы, расправили одежду и нерешительно приблизились к раскрытым вратам. Вперёд вышел Гинд:
— Мальчик мой, Зуу, расскажи, что ты сделал и как?
— Я вчера молился весь вечер и уснул, а когда проснулся утром, то меня охватило отчаяние, ведь Окно… оно затухало, и я от всего сердца попросил Творца вернуть Окну жизнь. Но лишь когда я покаялся, Окно вспыхнуло и наполнило Жизнью кристаллы... а дальше я пошёл вас будить...
— Молодец, Зуу. Я надеюсь, ты помнишь, какие слова ты говорил? Становись перед Окном, я стану рядом, — сказал Гинд и повернулся к жителям деревни:
— Дети пусть выйдут вперёд, встаньте все плотнее, чтобы все видели Окно. Я сейчас стану называть неблаговидные деяния, которые могли скрыть от нас Творца и Его Благость, а вы все вспоминайте, не делал ли кто подобное и мысленно просите Творца простить вас, а после Зуу произнесёт свою молитву, и будем надеяться на милость Творца.
Все выстроились, дети стали позади меня и Гинда, и жрец начал глухим и грозным голосом, как и положено в таких случаях, перечислять всякие плохие поступки и мысли:
— Творец, прости меня за то, что я в мыслях своих осуждал людей, которых знаю и не знаю, прости, что завидовал успеху...
Люди с надеждой смотрели на лик Творца, и у многих текли слёзы. После моей молитвы вперёд вышел Гинд и начал нараспев читать молитвы по книге. Не все слова были понятны, но люди видели, как угасание Окна сначала остановилось, а потом яркость начала понемногу прибавляться, и, наконец, Окно засветилось спокойным ровным светом, как и раньше. Лица людей посветлели, но Гинд призвал не расходиться, пока не наполнились малые кристаллы для всех.
Уже к обеду усталые люди с радостными лицами расходились по домам, деревня продолжила обычную нелёгкую жизнь.
Столичный МФЦ
Тамара Петровна пришла на работу ровно в восемь двадцать — через двадцать минут после начала рабочего дня. Сдержанно, кивком поздоровалась с девушкой за стойкой и через служебную дверь прошла в святая святых районного МФЦ.
Неторопливо разделась и прошла в закуток с маленькой кухонькой. Уборщица Серафима Александровна уже была здесь и как раз вскипятила чайник. Тамара Петровна, как обычно, вежливо поздоровалась и, пока наливала себе чай, поведала подруге, как у неё сегодня утром болела голова и как поднялось давление из-за упрямого мужа, который не захотел её везти на работу, в результате чего ей пришлось идти пешком. Но едва она расположилась в мягком кресле и приготовилась послушать свежие новости Серафимы Александровны о её собачке, как прибежала эта деловая пигалица и начала верещать:
— Тамара Петровна! У вас очередь стоит. Люди ждут! Не нарушайте регламент!
— Ничего, подождут пять минут, у меня перерыв, не видите?
— Ваш перерыв начнётся через полтора часа. Пройдите, пожалуйста, на рабочее место.
Тамара Петровна недовольно вздохнула, тяжело поднялась с кресла, собрала на блюдце недоеденные пирожные, взяла чашку с чаем и неторопливо двинулась в сторону своего рабочего места. Следом за ней, прижимая к груди планшет, цокала каблуками молодая начальница и зудела на ухо одно и то же: «Вы опять опоздали», «Вас опять не было на утреннем тренинге», «Вы же понимаете, что наше служение...»
— Екатерина, — остановилась Тамара Петровна, — идите, долбайте мозги молодым! Мне работать нужно.