– Потому что я в ней участвовал, – мужчина резким движением сорвал с лица маску и мой желудок упал в пятки, но если бы мог, провалился бы под землю.
– Ох…
– Я был предводителем магов, – его лицо озарила улыбка, но я никак не могла оторвать взгляда от демонической его половины, которая буквально жила своей собственной жизнью, доставая из закоулков души мои самые темные страхи.
Глава 35
Интересно, как скоро Анна догадалась о том, что именно я должен буду спуститься в Ад за памятью Кэт по хитровыверенному плану фейри?
Она же до последнего отрицала сплетни и догадки, которые я приводил ей в качестве доводов, которые должны были нас привести к разгадке вопроса, где же все-таки находится фрагмент памяти Кэтрин.
Если бы не четкие и логические выводы, подкрепленные более развернутыми пояснениями, источниками и даже аргументами, ссылающимися на слова каждого из нас… вполне вероятно, я бы не поверил и не принял окончательного решения.
Что же я должен взять с собой, чтобы осуществить задуманное?
Проходить мне придется через царство фей. Не остается сомнений, что любое опасное или вредоносное оружие будет моментально конфисковано и уничтожено королевской стражей.
Да и если цена за память Кэт будет равна моей жизни, то это путешествие в один конец. Не вижу особого смысла брать с собой что-то помимо стеки и бабушкиного кулона.
Я убил в себе малейшие остатки надежды, когда уходил из коллегии в последний раз, запечатлев в своей памяти прекрасное лицо мирно спящей Кэтрин. У меня не может быть даже мизерного шанса на то, что я смогу вернуться.
Вернувшись домой, я решил, что будет честным оставить после себя объяснения каждому близкому для меня человеку.
Калебу дал наставления продолжать тренировки и стараться на благо дела, которому он пообещал посвятить жизнь. Квартиру я наконец-то выкупил, но не успел придумать, как с ней поступить. Поэтому принятие решений по ее эксплуатации оставил за другом, как и доверил ему на попечение своего питомца.
Сбережения, которые успел накопить, хранились в банке Примума и в случае несчастного случая предназначались моей семье.
Брату пожелал ценить моменты с любимой, поскольку они не вечны, и все может закончиться в любой прекрасный момент. Он слишком уж зациклился на карьере и перестал замечать, как совсем ушел в себя и свои амбиции.
Послание для Анны было куда более объемным и личным. Я извинился за всю причиненную ей боль и обиду и простил за то, как она действовала мне в отместку. Не хотелось бы прощаться на плохой ноте.
Остальные же получили что-то вроде коротких писем-благодарностей за отведенное вместе время. Но вот для Кэт…
У меня не было ни капли смелости в вопросе прощаний, я просто не мог сказать, что ухожу, глядя любимому человеку прямо в глаза. И уж тем более оставить какую-то жалкую записку.
Я надеялся, что она поймет, насколько мне тяжело было принять это решение и что никакие слова, изложенные на бумаге, не выразили бы моих настоящих чувств и намерений.
Как бы мне хотелось, чтобы у нас с Кэтрин все получилось, было бы так славно построить с ней совместное будущее, исполнить все ее мечты. Пойти на что угодно, лишь бы как можно дольше заставлять ее улыбаться, пока я могу дышать.
Она сделала все, чтобы наполнить мою жизнь красками, заставить смотреть на вещи под другим углом, ценить человеческие взаимоотношения и даже мимолетные моменты счастья.
В последний раз я дал себе возможность пройтись по городу, послушать его шум, насладиться оживленной жизнью. Да, я оттягивал неизбежное, но кто не будет держаться за жизнь, когда тебе есть что терять?
Жалеть себя долго я не мог: чем больше я вспоминал океан, ее милое пение на моей кухне под готовку, тем сильнее рос соблазн остаться и придумать другой способ.
Но я прекрасно знал, что фейри не поставили бы перед сложным выбором Анну, если бы не были уверены в том, что только мне суждено расставить все фигуры на шахматной доске по своим местам.
Подошел к первому попавшемуся на своем пути дереву в парковой зоне и остановился. Не знаю, почему, но я был максимально уверен в том, что меня услышат и перемещение в мир фей состоится без труда.
– Я готов выполнить волю короля, – едва последнее слово слетело с моих уст, меня уволок водоворот ярких красок.