– Я все еще не понимаю, какое отношение все эти объяснения имеют ко мне?
– Ну разве это не очевидно? Я же дал столько намеков, – разочарованно протянул рыжеволосый эльф.
Он удрученно вздохнул, наколдовал себе трон из лиан и утонул в нем, со скучающим видом взглянув на меня.
– Ты – ошибка, которую королевский род фейри не смог стереть из своей истории. Ты потомок древней запретной любви, которая как бельмо на глазу будет преследовать нас, пока ты не найдешь упокоения.
– Что…
Хотелось бы воспринять это все как какую-то шутку, но король не выглядел игривым или хоть немного веселым. Более того, он словно нехотя выдавал всю информацию только потому, что должен был это сделать.
– Тебе хоть кто-то пытался поведать историю семейной реликвии? Или может ты сам хоть раз пытался узнать об ее истинном происхождении? – Он ткнул пальцем в область груди, где под футболкой таился кулон, оставленный мне бабушкой.
Единственное, что я действительно знал о кулоне, так это то, что он был подарком одного из предков в знак любви. Он передавался через поколение по мужской линии старшему потомку как обручальный подарок и символ верности своей спутнице.
Если ты готов был отдать эту реликвию возлюбленной, ты тем самым подтверждал, что сделал свой выбор, и он останется неизменным до конца твоих дней. Именно поэтому я подарил его Кэт. Потому что после нее я больше никого и никогда не смогу полюбить.
– Это символ любви и верности, передающийся в роду через поколение. – Возможно, я и плохо знал историю семейной ценности, но хорошо помнил, каким образом она попала ко мне в руки.
– А знаешь ли ты, кем он был подарен твоим предкам? – На лице Фабуласа играла легкая ухмылка, он определенно упивался моим смятением и растерянностью. Моя неосведомленность в этом вопросе была моей ошибкой, я никогда не пытался глубже узнать историю своего рода, а фейри знал явно куда больше.
– Нет…
– Ты смог увидеть первоначальный облик мира фей лишь потому, что древо жизни само решило показать его истинную суть своему потомку, – он с интересом наблюдал за моей реакцией, а я с трудом переваривал его слова и медленно осознавал суть сказанного.
Все его намеки были направлены на то, чтобы сказать мне, что я потомок рода фей?
– Среди моих предков есть фейри?
– Не думал, что к этому выводу ты будешь подходить так долго, – хихикнул король, прикрыв ладонью обнаженные зубы. – Ты когда-нибудь задумывался о даре, который был в вашей семье?
Я помню, как бабушка рассказывала, что по женской линии им передавался какой-то особенный дар предвидения, который был наравне с предчувствием. Они могли чувствовать состояние людей, понимать злые умыслы и мотивы и предсказывать будущее, видеть вещие сны…
– Разве это не преступление?
– Истинно так. Если взять в пример вашу близкую подругу – Беллатриссу, то с ней все было куда проще. Ее мать, которая пошла на преступление перед своим родом, зародив новую жизнь во греху с нефилимом, была предана забвению и вернулась к истокам силы древа. Что же касается ее дочери – она сама выбрала путь сопротивления и решила пойти тернистой дорогой.
– А я…
– А ты тот, чье существование рушит все каноны фейри. Редко, но древо жизни дает два ростка, когда баланс мира находится в перевесе двух противоборствующих сил. Во времена великой скорби королевством правила моя мать, а ее брат был предводителем армии, которая уничтожала скверну.
Фабулас рассказывал ту самую часть истории, о которой не помнили ни одни исторические летописи? Никогда не слышал о том, что у королевского рода фей могло быть больше одного отпрыска.
– …семя любви зародилось на поле боя между королевским полководцем фей и воином нефилимом. Моя мать сочла этот поступок крайне романтичным, чтобы наказать брата. – Мне показалось, что он фыркнул, что совсем не подобало поведению королей.
– Это кое-что объясняет, – только и смог из себя выдавить я. Мне с трудом удавалось переварить все услышанное. Если бы кто-то из родных сказал мне, что я потомок принца фейри, я бы точно это запомнил.
– Именно поэтому тебе была дарована возможность попасть сюда. В место, где берет свое начало и обретает мирное завершение жизнь фейри, – он окинул рукой вновь проявившуюся мерцающую сеть.