Лина подошла к травам, взяла несколько листков и понюхала.
– Паслён и мердена – сильнейшие яды. – С ужасом повернулась Лина к присутствующим. – Действие этих растений смертельно. Один отвар и до утра вы бы не дожили.
Все присутствующие повернулись к принцессе. Девушка побледнела, но не издала ни звука.
– Сивилла! – король Михрон обратился к невестке. – Это правда? Покажи банку, о которой говорит Лина.
Леди Сивилла продолжала недвижно стоять, её кулак с банкой сжался сильнее. Гектор не выдержал и схватил её руку. Ему на удивление с трудом удалось разжать пальцы девушки. Он взял банку и передал её Лине. Девушка понюхала содержимое и подтвердила, что это и есть настойка паслёна и мердены.
Наконец леди Сивилла пришла в себя.
– И вы ей верите? Этой деревенской вертихвостке? Это я застала её, когда она поливала травы этой жидкостью и забрала банку, чтобы посоветоваться с лекарями.
– Зачем? – спросил Гектор. – До сих пор дела травниц тебя не волновали. А как только дяде стало лучше, ты засомневалась?
Принцесса на секунду растерялась. В этот момент в комнату зашли принц Саврон и придворные лекари, за которыми послали сразу после того, как Галена коротко описала князю ситуацию.
– Что случилось? – Саврон смотрел поочерёдно на присутствующих. Сердце принца застыло, когда он увидел бледное лицо жены и гневные взгляды на неё короля и Гектора.
«Неужели всё пропало? – мелькнуло в голове мужчины. – Она попалась!»
Гектор пересказал брату всю ситуацию. Лекари проверили банку с жидкостью и подтвердили, что это ядовитая настойка. Принц Саврон был в отчаянии.
– Я не верю, – ошарашенно проговорил мужчина. – Зачем Сивилле потребовалось травить отца? Быть может, она ошиблась баночкой? Не думала, что это яд! Может, она нашла какое-то хорошее снадобье и решила помочь.
– Зачем, вообще, леди Сивилла вошла в запертую комнату? – сходя с ума от этого фарса, начала Лина. – Разве она травница? Владеет какими-то навыками в этой области? И даже если так, то это не делается тайно, когда никто не видит. Можно было посоветоваться, обсудить это «хорошее снадобье», раз уж на то пошло.
– К тому же, Саврон, – гневно проговорил Гектор, – Сивилла заявляет, что отобрала эту банку у Лины, усомнившись в чём-то. Непонятно, правда, в чём. Так что твоя версия провалилась. Но попытка засчитывается. Ты хороший муж.
– Хватит! – король Михрон был в гневе. На его лице ярче прорезались морщины.
– Сивилла, немедленно объясни, что ты здесь делала?
– Я уже всё сказала, ваше величество, – холодно отозвалась девушка. – Я отобрала банку у этой девчонки, так как усомнилась в её благонадёжности. Это она отравительница.
Но если вы, отец моего мужа и мудрый король, не верите мне, можете посадить меня в темницу. – На губах принцессы появилась едва заметная ухмылка. Она была уверена, что такого скандала король не допустит, ведь отец Сивиллы очень влиятельный князь. Но внезапно её торжество сменилось страхом.
Король тяжело проговорил:
– Да будет так! Приведите стражу. Леди Сивилла будет под арестом в своей комнате до конца суда. Лина, тебя я также попрошу не покидать дворец до выяснения всех обстоятельств.
– Суда? – в ужасе прошептал принц Саврон.
– Вы не посмеете! – внезапно закричала леди Сивилла. – Я дочь князя Ла́нгера, принцесса Алмата! А вы сумасшедший король! Об этом уже весь город знает. Вам никто не поверит! Я требую известить моего отца, что с его дочерью обращаются как с простолюдинкой!
Повисла звенящая тишина. Король Михрон пристально смотрел на Сивиллу.
– Что значит «сумасшедший король»? – стальным голосом спросил он. – Саврон! Гектор!
Мужчины молчали.
Привели стражу. Король приказал им отвести леди Сивиллу в её покои и запереть там под охраной. Принцу Саврону и Гектору он велел идти за ним, забрав мешочек с отравленной травой. Все вышли из комнаты, Лина тяжело опустилась в кресло. Галена села рядом и тихо проговорила:
– Вот это мы вляпались.
– Не то слово, – отозвалась Лина. – Как же нас угораздило? Нужно поскорее отсюда убираться.
– Думаешь, нас скоро отпустят? – выразила сомнение Галена.
– Скорее всего, нет, – тяжело вздохнула Лина.
– Что будем делать?
– Я не знаю. – Лина опустила голову и сжала виски руками. – Тут лишь моё слово против её.