— Держись позади и лишний раз не открывай рот.
— Ооо, вот и потеряшка нашлась, — прозвучало со стороны группы детей корпоратов, когда мы проходили мимо них.
Их предводитель Алан, коротко моргнув, дал добро шестерке на дальнейшие действия.
Помимо двух групп, в зале присутствовала ещё и Зои. Зеленоволосая взяла под своё крыло двух школьниц и, подпирая стену, внимательно следила за разворачивающимся театром абсурда.
Псих тоже смотрел с интересом, но куда меньшим. Его больше волновали ёрзающие на его коленях две нимфетки.
Забившись у основания дальней стены, лежали сразу два постанывающих индивида. Один являлся моим соседом с говорящим именем, а вот второй, что странно, был выходцем из корпоративной школы. По виду ‐ выпускник.
Повернув голову набок, я украдкой взглянул на идущую за мной и еле заметно дернул уголками губ в намеке на улыбку. Остановившись у продуктового терминала, в ожидании скорого хода, пропустил вперед новую знакомую.
Внезапно по моему плечу легонько похлопали несколько раз.
Жаль, в этот миг, кроме самой Марики, что видела моё лицо в отражении чёрного глянца терминала, более никто не мог заметить проявившегося оскала.
Я сознательно проигнорировал жест подошедшего.
Марику затрясло. Девушка попыталась взять себя в руки и, присев на корточки, нагнулась за подносом с индивидуальным рационом питания.
Перегнувшись через спутницу, я приложил свою ладонь к сканеру.
— Выбери мне то-же самое, что и себе, — попросил я Марику.
Странно, но в первый раз я не обратил внимания, что существует несколько вариантов ИРП, правда, ситуация к выяснению особенностей не располагала, потому решение было очевидно.
— Эй, друг, — шестерка, по имени Грег, встал сбоку и угрожающе навис надо мной, — ничего не хочу сказать, но эта пигалица под нашей защитой. Ты бы отстал от неё.
Честно говоря, я был шокирован скоростью с которой детишки корпов смогли принять факт заключения, да ещё и сбиться в стаю с себе подобными.
«Видно, здесь действительно нет невинных.»
— Нищеброд, я к тебе обращаюсь.
Прихлебатель резким движением выбросил руку и попытался сбросить капюшон с моей головы, однако, как только схватился за ткань, его кисть оказалась мной перехвачена.
«Не рассчитывал я так скоро выходить в свет... Но да ладно, уже поздно что-то думать.»
Брезгливо отшвырнув ладонь шестерки, я медленно стянул с головы капюшон и, вопросительно выгнув бровь, обернулся к толпе.
— Зря ты так, — притормозил Грег, — мы поделили тёлок между собой. И если ты не примкнешь к нам, то...
— Уху-еть! — закричал Псих, грубо перебив подосланного шныря. — Да это, мать его, малыш Руфус... Ой прости, мародёр, — исправился он. — Не ожидал, не ожидал.
Позади, с двумя подносами в руках, замерла Марика. Девушка попросту не знала, что ей делать.
— Рони, — приветствуя я кивнул ему.
Грег, не зная как себя вести, уже собирался схватить меня за плечо, но был остановлен поднятой рукой Ала. Смекнув, командир велел собачке возвращаться к столу.
Забрав у Марики оба подноса, под недоумевающие взгляды окружающих, я направился к себе.
Поднимаясь по лестнице, услышал заливистый девичий смех, доносящийся под аккомпанемент сольных оваций. Я не стал оборачиваться, ведь и так прекрасно знал веселящуюся. Зои всю свои жизнь плевала на авторитеты. И сейчас девушка вновь, открыто стебала всех присутствующих.
«И это только первый день», — невесело подытожил я.
Распрощавшись с Марикой, я умылся и был готов завалиться на боковую, когда после одинарного гонга, в камере появился толстяк Боб.
Парень был избит, хромал и что-то бормотал себе под нос.
— Сломался, — вердикт напрашивался сам собой. Грязный боров перевалился через ребро кровати и распластался на ней.
Под монотонные, тихие щелчки электрического привода, дверь в камеру пришла в движение и через пяток секунд пристанища арестантов оказались запечатаны на ночь.
Заскулив и заворочавшись, Боб повернулся набок.
— Почему ты не помог мне?
Столь провокационное заявление удивило меня, отчего даже бровь поползла вверх. На лице легко читался невысказанный встречный вопрос.
В ответ Боб, с наигранным сожалением, хмыкнул.
— Я думал мы друзья...
Я промолчал, но не смог удержать эмоции в узде и, закатив глаза, отвернулся.
Под тихие причитания и непрекращающиеся попытки «друга» вызвать к себе, то ли чувство жалости, то ли воззвать к совести соседа, у меня быстро получилось заснуть.
Я не стал заморачиваться и выяснять у толстяка причину избиения, ведь по доносящимся обрывкам предложений и так слышал, что толстяк, решив не утруждать себя обязательными физическими нагрузками, начал навязывать остальным подросткам чувство целостности, общей судьбы и коллективизма. Проще говоря, насмотревшись на блондинчика-корпората, вооружившись красивыми речами, жиртрес клянчил еду.