Мы вернулись ближе к жилому комплексу, в закуток, где стояли какие-то мастерские или склады. У сгоревшего склада или мастерской Холмов стоял особенно долго, наверное потому что у него единственного дверь хоть как-то поддалась на мои дергания. Наверное, это был склад - перед воротами был построен дебаркадер на высоте кузова грузовика. Его, видимо, пытались восстановить, и даже заново подвели какие-то провода, но думаю, не надолго - за земленым валом и покосившемся забором виднелась крыша двухэтажной многоквартирной хибары. Вот в этот бомжатник я бы заглянул в первую очередь. Клянусь, в этих гаражах не раз и вскрывали гаражи, и воровали инструмент. Конечно, нужно прочесывать и стройку, и гаражи, но если случилось преступление, а не трагическая случайность, то место ему в этом притоне. Мы с Холмовым попытались подняться к бараку, но не смогли - земляной вал был крутым. Я, опять-таки для порядка, подергал двери мастерских напротив, прислушался к звукам за ними, и мы побрели к штабной машине. Холмов молчал, и я не мог понять, на каком этапе расследования мы находимся.
Мы опять оказались на пронизывающем ветру. Возле штабной машины стоял большой черный внедорожник, возле него я увидел Кудрешева, разговаривающего с каким-то человеком в черном кожаном плаще. Они стояли вполоборота, не смотрели друг на друга. У приехавшего были коротко остриженные волосы с сединой и жесткое, волевое лицо.
- Видишь этого, в длинной кожаной куртке, - Холмов двинул головой в сторону приехавшего. - У него и пиджак кожанный есть. Брюки, белая рубашка, галстук и что-нибудь кожаное сверху.
Мы подошли к ним. Седой человек в кожане узнал Холмова, но не поздоровался.
- Навык поиска в городе мы растеряли. Да его и не было, - тихо и с напряжением говорил Кудрешев. - Но Вы мне объясните, почему Вы сами не начали розыск. Пропал ребенок. Из хорошей семьи. В городе, не в лесу. Да тут все полиция должна стоять на ушах... А Вы: "Зачем начали беспокоить влиятельных людей"... В последние месяцы у нас начались вызовы на пропавших детей. В городе что-то происходит...
- Бомжатник надо прочесать, - прервал я его и показал на в направлении двухэтажных хибар. - Вы там были?
- Мы обходили, - сказал Кудрешев и, наконец, посмотрел на мужчину в кожаном. - Но половина нам не открыла.
У поисковиков, кажется было время перекуса. Кто-то уходил, кто-то приходил. Может быть у них свой особый порядок и распределение ролей, но ощущение хаоса и бардака усиливалось.
На стоянку въехала полицейская машина. Она прокрутила свою светомузыку и один раз крякнула, как показалось мне, для человека в кожаном. Машина остановилась возле нас и из нее вылез полицейский с потрепанным лицом.
- Вот видишь, кавалерия. Как всегда в самый критический момент, - сказал седой в кожаном, разглядывая потрепанного полицейского. - Ты чего, Сэррожа?
Из штабного автобуса выскочила Нюша.
- Охрана вызвала. Лазиют по стройке. Сказали, что еще ты там будешь. - сказал потрепанный Сэррожа. - Что здесь?
- Ребенок пропал, - сказал Кудрешев.
- Это все?! - сказал Нюша, показывая на машину и на седого.
У седого зазвонил телефон.
- У вас есть целый я. И Сэррожа, - сказал седой. - А девочка и раньше пропадала. Я поднял информацию. Есть заявление родителей. Месяц назад. Потом забрали - нашлась потому что. Шлялась где-то. ... Благополучная семья... Вы перед тем как отцов-командиров поднимать и журналистов натравливать, просто поинтересовались бы ситуацией.
- Она... у нее со связью проблемы были, - растерялась Нюша. - Сейчас ... они специально телефон настроили на все сети, всегда на связи.
- Так поинтересовались бы, где ее телефон. Для Вас - это два звонка, для меня - хорошо, если через неделю ответят, - терпеливо говорил Нюше седой. - Если девочка всегда на связи.