Это сложное оружие как для владения, так и для борьбы с его обладателем. Его движения непредсказуемы для постороннего глаза, укрыться от удара гораздо сложнее. Даже прикрывшись щитом, нельзя быть полностью уверенным, что удар кнута не доберется до тебя. Однако если не умеешь им владеть – велик шанс ударить самого себя.
Если понадобится – она им воспользуется. Нужно будет обезвредить – обезвредит. Нужно будет убить – убьёт.
Василий тянул за собой Ивана так быстро, как это можно. Уже стало небезопасно. За ними охотятся. Впрочем, Мирович иного и не ждал, когда отправлял письмо императрице. То, чего Василий хотел добиться – он добился. Екатерина II запугана и понимает всю опасность ситуации. Пусть попытается их поймать. Василий этого просто не позволит. Варианта, что правительница начнет переговоры, Василий и не ждал. Ныне слишком опасно иметь хоть каких-то конкурентов на русском престоле. Слишком часто власть свергали, Екатерина это знала как никто другой. Именно она убрала с трона Петра III, так же заточив в тюрьме.
Мысли лихорадочно появлялись. Как так получилось? Почему Иван не почувствовал приближение чего-то твёрдого, не остановил? Но с другой стороны, Василий же его не учил останавливать предметы на лету. «Но я же не ожидал, что будет нечто подобное!» – оправдывал себя Василий.
А вдруг Иван погибнет сейчас? Так глупо и быстро, только успев освободиться. Что будет с Василием?
Собственно, ясно, что будет. Сытнинская площадь, палач и клеймо предателя, бунтовщика.
Нет! Так просто Василий не сдастся! С Иваном или без него он дойдет до своей цели! Погибнет Иван – Василий найдет очень похожего на него юношу, посадит его на трон и будет им руководить. Вот и всё. Обратно не повернуть, но и сдаваться Василий не будет.
Глава 4. Пробуждение.
Василий услышал хруст позади. Кто-то пробирался сквозь лес в их сторону. Страшная догадка пришла на ум.
– Погоня!
Сине-черный дым вновь окутал все вокруг. Мирович оттащил Ивана в сторону, спрятал за колючим кустарником.
Нужно было торопиться, пока дым не рассеялся. Василий выхватил палку с земли. Она вспыхнула темно-синим пламенем. Начала обретать лезвие, рукоять, гарду… Спустя мгновение в руках Василия уже была шпага, поддерживаемая магией. Куда проще во время сражений использовать подобные временные артефакты для концентрации силы. Хороший и долговременный артефакт невозможно сделать столь быстро. Для этого требуются недели работы мастеров. Но сейчас с лихвой хватит и этого.
Он чувствовал сильную слабость в ногах. Силы покидали его. С ним это происходило несколько раз, когда он сильно расточал свою магию. Слишком часто пришлось прибегать к ней, что чревато последствиями – потерей сил. Конечно же, силы восстановятся после еды или сна, но сейчас было не до этого. Нужно было во что бы то ни стало бороться. Нет возможности падать без сил. Нужно стоять на ногах до последнего!
Мир вновь обрёл свои краски. Василий встал в стойку, не издавал больше ни звука, готовый сражаться с неизвестным солдатом ее императорского величества.
Преследователь замедлил шаг, что было слышно по звукам. Он шел не спеша, быть может, понял, что уже близок к своей цели.
Из-за деревьев вышла девица. Молоденькая, самое большое - 16 лет. Холодный взгляд зеленых глаз был направлен на Василия. Светлые волосы, как и было принято у незамужней девушки, были заплетены в косу. Что делает она здесь одна?
Вид этой девицы напомнил кое-что. Вернее, кое-кого. Он напомнил ему тех, кого он оставил в Сибири. Девичий силуэт со светлыми вьющимися локонами … «Что за чушь, не о том думаю!» – мелькнуло в мыслях у Василия.
– Кто ты? Ты пришла за мной? – крикнул Василий, держа шпагу, направленную на нее.
Девица молча глядела на тот кустарник, за которым был спрятан Иван.
– Нет, не за твоей душой я пришла сюда, – мрачно сказала та.
– Что тебе надо?
Она вновь посмотрела на Мировича. Василий вздрогнул. Холод окутал его, будто окунули в бочку со студёной водой. Через несколько секунд теплый ветер пробежал по его волосам, холод отступил.
– Так значит, ты выкрал узника?
Василий прищурил глаза. Она маг. Видимо, способна видеть людей насквозь.
– Да, ты все верно понял, – слабо усмехнулась та.
Голова болела. Иван видел перед собой разные картины.