Ксана даже не успела заметить, как Багрик швырнул своего врага в воздух. Екатерина, не теряя свою манерность и элегантность приземлилась на землю, замедлив падение с помощью магии. Холодная улыбка скользнула по лицу женщины, когда она вонзила в Багрика деревянный шип.
Глаза Ксаны расширились. Она не могла оторвать свой взор от увиденного, не могла поверить, воспринять. Из ее уст вырвался невольный крик и Ксана схватила свой кнут. Она ударила изо всех сил, но кнут лишь прошел сквозь Екатерину, как дуновение ветра. Тем временем Екатерина не останавливаясь взмахнула рукой. Лапа Багрика отлетела в сторону, хозяин леса, не в состоянии стерпеть эту боль, издал душераздирающий крик. «Нет-нет-НЕТ!», – думала Ксана, из глаз текли слезы. Удар, второй, третий… все проходят сквозь ненавистную женщину, никак нельзя остановить, прекратить это безумие!
Ивана разбудил вопль Ксаны. Юноша резко открыл глаза, напугавшись за нее.
– Что с тобой?!
Она с безумием во взгляде быстро огляделась, громко глотая воздух.
– А… Д-да нет, ничего. Просто сон дурной приснился.
Иван успокоился.
– Хорошо.
Холодный воздух наполнял легкие, на темном вечернем небе появлялись маленькие лучики звёзд.
– Юродивая что ль какая-то… – пробормотал мужик.
Иван зло взглянул на его спину. Хотел было что-то сказать, но Василий не позволил.
– Остановись. Дальше мы сами.
Торговец, повернувшись, взглянул на Василия, после чего тут же потянул на себя поводья.
Василий лихо спрыгнул с телеги, Иван же побоялся повторить то же самое, аккуратно перелезая на землю.
Ксана было удивлённо взглянула на юношу, когда тот подал руку, помогая перелезть, но после тут же отвела его.
– Поезжай куда душе твоей угодно, но чтобы ни слова не говорил, что встретил нас. Усек?
– А жене что сказать?
– Скажешь, колесо сломалось, менял. Вот и все.
Василий повернулся к Ксане, не обращая на торговца больше ни малейшего внимания.
– Ксана, ты узнаешь эти места? Сможешь привести нас к озеру?
Ксана осмотрелась.
– Я чаще ходила по лесам, но мне кажется, я понимаю где мы. Вот, там мост через реку, – она указала рукой в сторону, – через него перейдём, после чего можем сойти с дороги.
– Хорошо.
Пошли быстро, не теряя времени. Сейчас как раз уже темнело и можно было не опасаться чужих глаз, но это время было к тому же и опаснее. Был велик риск потеряться и заблудиться. Тьма ночная всегда выступает как в роли союзника, так и в роли врага. Нет в нашем мире ни полноценного зла, ни полноценного добра.
Проходя по мосту Иван не мог перестать думать о Багрике, о своих родителях. Где они сейчас? Так же как и он когда-то, сидят в каземате? Иван знал, что у него есть младшая сестра, хотя и не помнил её. Знают ли они, что он сбежал? А думают ли о нем? А что если его забыли или им сказали, что он погиб? От этих мыслей стягивало грудь, его душу наполняли боль, горечь, жгучие чувство одиночества. Видеть как сильно Багрик любит Златку, как она к нему привязана и не хочет от него уходить, как страдает от разлуки, было больно. Это заставляло Ивана задуматься о том, что он был лишен того, что было у каждого – семейного тепла. Иван лишь взойдя на престол все узнает. Обязательно узнает. И, быть может, сможет воссоединиться с родными. Больше никак, нет никакой иной возможности. Стать императором и освободить свою семью – вот что остается!
У Василия была семья: жена, сын, отец. Как-то раз, пока они шли до болота Багрика в течение нескольких дней, Василий, сердитый на Ивана за то, что он увязал за собой Ксану, сказал: «Из-за девки какой-то ты подвергаешь наш план опасности. Я не знаю, что у нее на уме. Я согласился на помощь лишь однажды, потому что ты был ранен, и только поэтому. У меня жена есть, а я не с любимой своей сижу дома, а с тобой по лесам жизнью рискую». Жена… что значит, быть женатым человеком, каково это?
Сейчас Василий уже свыкся, начинал доверять Ксане. Она знала здешние леса, болота, деревни. Она была в своей стихии. Василий же подпоручик. Быть может он и разбирается в политике, в государственных и военных делах, но в понимании природы он не мог с ней сравниться.
Шло правление девятнадцатилетнего Фёдора III, стремившегося реформами изменить Россию на европейский лад и убрать влияние церкви на политику государства, что было при его отце Алексее. Но в родной деревушке Ксаны, спрятанной среди лугов, болот и рек, жизнь текла своим чередом, наполненная простыми радостями и теплом. Каждый день, как только первые лучи солнца начинали пробиваться сквозь листву, начинался ее день. Тайком от мамы, которая часто говорила, что у бабушки можно «понахвататься» всякого, Ксана убегала в самый дальний дом на окраине. Этот домишко был словно из сказки: с покосившейся крышей, обвивающейся зеленью и цветами, которые бабушка сама сажала в саду. Здесь всегда пахло свободой: свежей выпечкой, сушёными травами и корешками, которые бабушка собирала сама. А ещё здесь жила кошка Дарёна — пушистая, как облачко, с зелеными глазами, которая всегда встречала Ксану у двери, словно знала, что та придет.