– Бабушка! – Ксана обняла ее в ответ.
Василий смотрел на резко появившуюся женщину с удивлением. Святослава? Та самая?
Он взглянул на Ивана. Парень тоже ничего не понимал.
Василий оглядел всех присутствующих. По большей части – мужчины, женщин практически не было, за редким исключением. Все мужчины запоясоны, одеты по-крестьянски, по-простому, и все без исключения носили пышные бороды. Что его поразило, так это то, что абсолютно все были крепки телом, маленьких и слабых не было в помине, зато их было не очень много. Слабые, возможно, просто не выживали.
– А это у нас тут кто такой? – она улыбнулась Златке.
– Это дочка Багрика, сына Багора. Помнишь его?
– Конечно помню, – она взглянула на Василия с Иваном.
Глава деревни кашлянул.
– Ну вот, теперича и Святослава знает. Так что, кого ты к нам привела? Вот этот, черновласый, похож на военного. Откуда мне знать, что он не собирается потом доложить императору о нашей деревне?
Ксана вырвалась из бабушкиных объятий, тарапясь все объяснить, но Василий, шагнув вперед, начал говорить.
– Вы все верно заметили, сударь. Меня зовут Василий Мирович. И вправду, я служил императорской семье. С самого юного возраста при чем, попав в армию уже в 14 лет отроду, – Василий смотрел прямо в глаза главе деревни. Убрав руки за спину, он продолжал говорить, – однако-ж, все не так просто, как может показаться. Я бывший солдат Её Императорского Величества. Сейчас за мою голову, более чем уверен, предоставлена награда.
– Так ведь верно же сказали, он бандит! – сказал кто-то, и среди жителей деревни снова поднялся ропот.
Святослава подняла руку, привлекая к себе внимание:
– Пускай он закончит свою речь! Я уверена, моя внучка бы не привела его сюда, не будь на то причины!
Василий усмехнулся:
– Бандит… служу я России, а не лицам. Знаете ли вы кто перед вами? – он указал на Ивана, – разумеется не знаете. Обычный мальчишка. Ха! Перед вами Иван Антонович Романов!
Пусть старообрядцы и были обособленны от общества, не все знали нынешнего императора, но фамилия Романов была знакома каждому. Эта фамилия у всех вызвала разные эмоции: удивление, недоверие, благоговение. Но все без исключения внезапно устремили свой взгляд на рыжего, тощего, с большим орлиным носом юношу в лохмотьях.
– Его свергли с престола когда он был еще младенцем, чадом неразумным. Заточили в тюрьму без права с кем либо речи вести, только лишь Библию одну ему дозволялось иметь! Я же выпустил его, бежал. Повстречал Ксану, а она решила помочь нам.
В уме Феофана появились разные мысли. Его отец, дед, все спокойно принимали путников, давали еду, кровлю. Феофан не был злым или жадным человеком, вовсе нет. Переживал он за деревню свою. А что, если человек, вернувшись в город, расскажет остальным, где находится поселение? Если придут солдаты? Нет, этого допустить нельзя.
Да и тварь эта, говорящая по-людски, доверия не вызывала.
Феофан в принципе вел управление деревни иначе, чем его отец и дед. Время поменялось, не все старые устои подходили, ему было важно сохранить своих людей, уберечь деревню от чужаков. Нужно было улучшить качество жизни, в чем ему помогала торговля с новгородским богатым купцом, которому симпатично было старообрядчество. Именно благодаря этому в деревне получилось обзавестись новыми инструментами и теми вещами, что нельзя было сделать самостоятельно.
Феофан наморщил лоб. Если удастся подружиться с наследником престола, то, быть может, удастся изменить все. Возможно, даже скрываться в будущем и не понадобится.
– Хорошо. Предположим. А зверюга…
– Златка!
– Златка, Златка… почему мы должны впускать ее? Вдруг она опасна?
На этот раз вступилась Святослава:
– Я знаю ее сородичей. Она маленький шишок, животное, втайне от людей живущее на болотах. Еще не один человеку не навредил!
– Да! – пропищала Златка, еще не до конца понимая, что это за женщина ее защищает.
– А жить то они где будут?
– А пусть и у меня. Я не старообрядческой веры, они и за столом одним смогут со мной сидеть.
Феофан долго смотрел на Святославу. Вздохнув, он повернулся к стоящим людям:
– Чего глазами хлопаете? Поздно уже. Завтра работы в поле. Спать надо. Пусть живут себе. Все!
Святослава повернулась лицом к Василию и Ивану.
– Иван Антонович? Василий… прошу прощения, по батюшке не знаю.
– Яковлевич.
– Василий Яковлевич. Понятно. Святослава Михайловна.
Златка ахнула: