Серафим почувствовал, как его же собственные слова придали ему сил и дали успокоится. Не его то были слова, не его.
Он положил руку на плечо девочки, сказал:
– Все в мире устроено до смешного просто, просто, да не постижимо для человека. Не спеши до истины добраться, не получится пока.
– А что же тогда?
– Живи. Просто живи.
– Ночью Серафим отправился с остальными старообрядцами по наказу Феодосии Морозовой из Москвы. Феодосию арестовали, а сами староверы по лесам уходили все дальше от города. В конце концов дошли они до берегов озера Ильмень, – заканчивал свой рассказ старик, – Серафим не долго прожил после этого. Вскоре умер. За руководство взялся его младший сын, Сергий. Старший был крепок телом, но не умом. Сергий сумел организовать всех, сплотить воедино, построить деревню. Ильмень стал надежным домом: он и кормил, и поил, а так же через него проходили многие торговые пути. Бывало, Сергий выдавал себя за торговца, уходил на ярмарку, продавал излишки деревни, а на вырученные деньги он покупал все, в чем нужда была. Сергий сумел сберечь староверов. Их в лесу находили, и такое бывало, но тогда деревню приходилось переносить в другое место, дома строить заново… озеро то большое, много где спрятаться можно.
– Вон оно как, – промолвил Иван.
– Да, сложная история. Страшно все это, во истину страшно. Хотя, по правде сказать, обе стороны понять можно. И Никон старался ж ведь все сделать правильно, так, как это было изначально, по-гречески. Только вот зачем зверства все эти я не знаю.
– Знаете, вот цели, желания… все это же ведь благим было. Но будто что-то очернило всю ту добродетель, что была в Никоне сначала. Будто что-то его сломало, из-за чего он уже стал вести себя так.
– Власть. Власть это все. В прелесть он впал, она его ослепила, – говорил старец, нарезая сало, – ты светлый малый, да только тебе еще многое повидать следует, мало ты знаешь еще о том, как мир устроен.
Эти слова звучали обидно, но поразмышляв, он понял, что это так, ведь он действительно плохо понимал людей и устройство общества.
Глава 15. Письмо.
Иван стоял посреди леса, чувствуя движения каждого дуновения ветра, каждую травинку, каждую букашку. Он чувствовал все его окружение, чувствовал этот мир.
Прошло уже недели три с тех пор, как он жил в деревне старообрядцев у Ильменя.
Василий с каждым разом все усложнял и усложнял тренировки. Входить в раж для Ивана стало уже привычно, легко, однако сейчас он никак не справлялся с одним из заданий.
Василий стоял перед ним, подбирая камни с земли. Он запускал их в ученика, Иван же должен был не только с помощью магии почувствовать и избежать удара, но и отправить обратно в бросавшего. Раньше даже остановить их не получалось, синяки болели до сих пор. Теперь же, когда Иван научился обрывать, словно нити, их полет, оставалось еще обучиться их отбрасывать. Ксана сидела неподалёку, игралась с Златкой в какую-то очередную игру.
– Да сосредоточься ты наконец! – крикнул Василий, когда очередной снаряд отлетел в сторону и даже близко не попал в него.
– Да стараюсь я, стараюсь!
– У тебя могущества на нас всех хватит с лихвой и еще останется. Ты могущественный маг, воистину. Так покажи мне своё могущество!
– Но даже если и так, может, я и не хочу в тебя обратно камень запускать?
– Тьфу ты! – воскликнул он, – в жизни, ты думаешь, тебя еще кто-то спрашивать станет: «Можно ли, Ваше Императорское Величество, на вас напасть? Готовы ли вы защищаться? Ах, нет? Ну что же, извините, сударь, меня великодушно»?