– Как бы не заблудиться здесь, – пропищала Златка.
– Пошли, – командовал Мирович.
Он повел всех за собой.
– Идите вдоль стен. Если встретимся со стражей – справиться с ней нам не составит труда, но лишний раз лучше не подставляться.
Все послушались.
– А когда мы победим Екатерину II, то что потом? – тихо спросил маленький шишок.
– Это уже моя забота, – отчеканил Василий.
– А мы? Святослава, Ксана, я… мы же все равно будем вашими друзьями?
Иван остановился.
– Конечно! – с жаром сказал он.
– Тссс! – прошипел Василий, – потом разберётесь, сейчас не это важно! Вот-вот, быть может, биться нам придётся, а вы тут распустили! Во время войны, а это что ни на есть настоящая война, разум должен быть холодным и расчётливым. Ни жажды мести, ни злорадства, ни ненависти, ни любви.
Ксана, услышав слова Василия, опять увидела перед собой ту самую ранящую картину.
Дым. Треск. Крики. Силуэт Екатерины II в пламени. Светящиеся от ненависти глаза Багрика. Битва. Кровь. Боль.
Ксана стиснула зубы, вновь ощутив холод повисший в воздухе. Она не позволит повторить Екатерине того, что она сделала с Багриком. Никогда. Ни за что.
Степан находился у одного из немногих открытых входов в Зимний дворец, где сегодня исполнял свои обязанности на посту караульного. Лето постепенно уступало место осени, и с каждым днем становилось все холоднее.
Все солдаты, назначенные для охраны дворца в отсутствие императрицы, были вовлечены в опасную государственную тайну. Несколько недель назад в Зимний дворец прибыла сама Екатерина Алексеевна, государыня Российской Империи. Приехала она, почему-то, в платье далеко не императорском. Непосвященные могли бы спокойно принять ее за фрейлину. Императрица, бывало, хаживала вечерами по Зимнему саду, однако всем солдатам строго настрого запретила и слово молвить при посторонних о ней. На протяжении всего времени она лишь приказала открыть свои палаты, требуя при этом, чтобы охрана действовала так, словно ее вовсе нет в этих стенах.
Степан аккуратно посмотрел по сторонам, убедившись, что никого нет в этот поздний час.
– Слушай, Михаил, – начал Степан, не поворачивая головы.
– М?
– Как ты думаешь, с чего бы это? Ее императорское величество разве часто переезжает из одной резиденции в другую?
– Балда. А если самому подумать?
Михаил был гораздо старше и опытнее Степана, часто тыча этим в лицо. Не дождавшись ответа от товарища, Михаил вздохнул:
– Про подпоручика в Шлиссельбурге слыхал?
– Слыхал.
– Ну! Выкрали узника от туда, да не абы кого, №1! Иван Антонович, как говорят. Не знаю, вряд ли, конечно. Еще слышал слухи, что это на самом деле царевич Алексей Петрович, коего на самом деле не убили. В любом случае шишка важная, раз его так укрывали.
– Слухи разные ходят. А вы как думаете?
– А никак не думаю. Вредно об этом думать. Не моего ума дело, не мне за это переживать. А даже если и…
Михаил резко умолк.
Степан ждал, пока тот продолжит свою речь, но этого не произошло. Он медленно повернул голову.
Темно-синяя вспышка ослепила солдата и он рухнул во тьму, не успев даже помыслить защищаться.
– Ну вот и всё. Дорога во дворец чиста. Надеюсь, внутри не часто с ними будем встречаться. Все держитесь рядом со мной, не хватало, чтобы вас пуля задела! Я хотя бы купол успею создать.
Быть может, нет ни одного замка, что способен остановить мага на его пути.
Ксана провела рукой, чувствуя запертую дверь перед собой. Она отперла врата во дворец.
Вот и все. Путь открыт.
Иван толкнул дверь. Юноша не мог оторваться от великолепия Зимнего дворца. Он был воистину чудесен. Глаза ничуть не уставали от многочисленных деталей, напротив, так и хотелось увидеть всё целиком. Он вошел во внутрь и узрел перед собой лестницы, устланные красными коврами, ведущие наверх, на второй этаж.
– Это посольская лестница. Именно через нее можно пройти к тронному залу, – сказал Василий.
Иван медленно ступал, не переставая любоваться колоннами из розового мрамора, коваными золочёными решётками и пышными элементами убранства. Лунный свет лился во внутрь из больших окон и отражался от ложных зеркальных оконных проёмов. Казалось, будто это место зачаровывало, окутывая путами своей собственной магии.
Иван переступал со ступени на ступень. Каждый шаг тихим эхом отражался от стен, но слышали это только статуи, хранящие тайну происходящего в стенах дворца.
Тронный зал. Он выглядел чрезвычайно торжественно, вдоль стен располагались парные колонны, весели огромные золотые люстры, стояли вазы, а трон был установлен напротив главного входа на возвышении, оправленный в серебро, с позолотой.