- Спрашивай!
- Ты ведь не просто так лук за спиной носишь?
Тим неопределенно пожал плечами.
- И стреляешь, наверное, хорошо.
И снова неопределенность. Большаков успел уяснить главное правило: его Таланты, Способности и возможности – это не только его личное дело, но и некоторая гарантия выживания. Чем меньше о тебе знают, тем выше вероятность уцелеть.
- И снова прими похвалу от старика: лишнее не болтаешь, и это правильно. И все же есть у меня к тебе вопрос…
Тор отошел от стола, склонился над ящиком, стоявшим у стены, откинул крышку и достал из него…
…навороченную винтовку с оптикой.
Сравнить ее Тиму было не с чем. Была она массивная, но при этом, если судить по тому, как ее держал Тор, легкая. Калибр… Тоже вопрос. На память приходил разве что 12,7, никак не меньше.
- Справишься с такой машинкой?
- Честно? Не знаю. Я охотился с оптикой, не Здесь, а Там, но те ружья и карабины были попроще.
- Скажу так: если у тебя есть Способность «Оружие дальнего боя», то, наверное, справишься.
Тор внимательно наблюдал за реакцией Тима. Тот молчал. Этого оказалось достаточно проницательному лидеру поселения, чтобы сделать соответствующие выводы.
- У меня будет к тебе одно заманчивое предложение. Не сейчас, потом. Пока ты подумай, поговори с людьми, осмотрись, а позже продолжим этот разговор.- Он убрал винтовку в ящик и подошел к Тимофею.- Как мне тебя лучше называть?
- Тим.
- Тим и Тор. Из нас вышла бы хорошая пара… в правильном смысле этого слова. Ладно, Тим, не буду тебя задерживать, иди, отдыхай. Я уже распорядился, чтобы вас покормили, и определили на ночлег. И будь добр, передай своему товарищу, чтобы он заглянул ко мне, если не сильно занят.
- Хорошо. И… спасибо.
- Пока не за что.
Тим вышел во двор.
Сан Саныча нигде не было. Ну да, его же Андрей увел… куда-то.
Большаков подошел к первому встречному, бесцельно слонявшемуся по поселению. Звали его Антон, и был он Пустым.
- Ты не знаешь, где мой приятель, тот, с которым мы сюда пришли?
- Он к Сашке зашел и обратно не выходил.
- А где живет этот Сашка?
- Сашка – это баба. А живет она вон там, видишь ведро рядом с входом?
Тим кивнул и направился по указанному адресу. Пока шел, глазел на поселенцев. Обычные, вроде люди, большей частью Пустые. Что бросалось в глаза, это были либо люди возрастные, либо, наоборот, юные. Настоящих бойцов можно было по пальцам пересчитать. Наверное, это имел в виду Андрей, когда говорил о том, что поселению не выжить без Тора. Еще можно было отметить их внешний вид. Не сказать, что совсем неухоженные, разве что немного запущенные. Это касалось и стрижек, и чистоты кожи, и щетины на лицах мужчин. Одежда тоже была не первой свежести и настолько пестрая, что рябило в глазах, как от расцветки, так и от многочисленных заплаток. Сразу видно – не до жиру, одевали все, что попадало под руку и более-менее подходило по размеру, а потом носили до тех пор, пока обновка не разваливалась от старости и ветхости. Немного отличались наряды тех, кого можно было назвать воинами. Эти помимо рубах, маек и курток одевали незамысловатые доспехи, созданные по принципу «Сделай сам». На так называемую броню шла грубо обработанная кожа или плотный материал. Все это добро покрывалось нашивками из пластин, колец, дощечек или трубок – кто на что горазд. У одного из местных Тим увидел наручи, обмотанные колючей проволокой, у другого – шипы из природного материала. На их фоне сам Большаков выглядел аристократом, угодившим во двор Объедков. Мысленно он похвалил себя за то, что проник в Сокровищницу и взял главный приз, и поблагодарил Доброжелателя за столь щедрый подарок.
И чего на него взъелся Тор?
Нора, в которой жила Александра и куда, по словам аборигена зашел Сан Саныч, не имела входной двери – ее заменял полог. Так что не постучишь, да и звонка нигде не было. Поэтому Тим, прежде чем войти, громко прокашлялся – не хотелось ему застать парочку в пикантном состоянии. Вошел и тут же увидел механика, сидевшего то ли на окаменевшем пне, то ли на камне, похожем на обрубок дерева. Он, обнаженный по пояс, сидел лицом к входу, его лоснящееся лицо сияло от блаженства. Позади него стояла дородная матрона, которую незнакомец так удачно назвал бабой. Иначе и не скажешь. Женщина была огромная, мясистая, деловая, если судить по хмуро сдвинутым бровям. Но, судя по всему, руки у нее были нежные, и они в данный момент втирали какую-то мазь в обгорелые шею и плечи Сан Саныча. Именно поэтому он жмурился, тянул рот в довольной улыбке и при этом щебетал как пташка, расхваливая хозяйку «дома» и нежных рук. Александра слушала его дифирамбы с лицом каменного истукана, заметив вошедшего Тимофея, она мотнула головой, указывая на соседний «пень»: