Правили городом местные, то есть, шленги, вернее, один из них. Звали его Дардрат. Легендой он не был, но властью обладал немалой. А главное – авторитетом. Таким, что даже Безумные Братья относились к нему с уважением. Никакой демократией в городе даже не пахло, диктатура, как она есть. Но всех такое положение вещей устраивало. А если нет – вали на все четыре стороны. Кстати, вполне демократично, могли ведь и на кол посадить.
Все это рассказывал Андрей, знакомя новичков с местными достопримечательностями. Тим слушал его внимательно и по ходу дела разглядывал проходивших мимо горожан и гостей города. Большинство из них были шленгами. От выпускников различных Полигонов их можно было отличить по смуглой коже, миндалевидным глазам, слегка приплюснутому носу и откровенному недоверию, которое они оказывали незваным пришельцам. Одевались они в большинстве своем бедно, а некоторые и вовсе обходились одними лишь портками. Это мужчины. А женщины использовали для этих целей целых два куска ткани – один на груди, другой на бедрах, что по местным меркам было настоящим расточительством. А вот в украшениях они себя не ограничивали. Любили пощеголять браслетами, цепями, перстнями. Материалы различные – от кости и хитина до редких металлов и камней. Раз уж это город контрастов, то имелись в нем и свои богачи, ну, или просто состоятельные люди. В первую очередь к ним относились торговцы и владельцы заведений. Развилка по сути своей была торговым форпостом, так что правили они здесь по праву, хотя и вынуждены были подчиняться воле Дардрата. На жалком фоне преобладающего большинства они выделялись как своим внешним видом, так и нарядами. Случайно это или нет, но все встреченные на улицах Развилки богатеи были толстыми и важными. А одежды они носили пышные, ниспадающие, делавшие их похожими на римских сенаторов времен Калигулы. У них даже кожа была светлее, возможно, потому что они предпочитали иметь над головой зонтик, который держали сами или поручали это ответственное задание слугам.
Если продолжать разговор о контрастности, то ее в Развилке хватало. Здесь примитивизм граничил с техническими достижениями высокоразвитой цивилизации. Здесь какой-нибудь сверкавший голой задницей оборванец мог носить очки дополнительной реальности, а парень с ожерельем из зубов какого-то хищника общаться с товарищем, похожим на мандалорца.
Еще одной характерной чертой Развилки были стихийные базары-развалы, располагавшиеся под стенами домов прямо на прохожей части. В большинстве своем, это были обычные барахолки, на которых торговали всем, что имело хоть какую-то стоимость. Но попадались и довольно примечательные вещи. Особый интерес к подобным товарам проявлял Сан Саныч – среди прочего хлама здесь встречались и различные агрегаты – чаще в неисправном состоянии,- а так же всевозможные детали. Механик отделывался лишь интересом, даже не порываясь спросить о цене. Тем более что Андрей обещал свести его с настоящими торговцами, готовыми предложить качественный товар.
Сворачивая за угол, Тим налетел на словно выросшего на его пути здоровяка, чей наряд был настолько крут, что даже собственные доспехи Большакова блекли на их фоне от зависти. Помимо этого незнакомец был до зубов вооружен, что выгодно выделяло его из ряда остальных прохожих. И оружие это было несравнимо со всем тем, что уже приходилось видеть Тиму в Отстойнике. Разве что снайперская винтовка, из которой вчера стрелял Большаков, могла потягаться в технологическом плане.
Незнакомец отреагировал довольно бурно: выразив свое недовольство короткой фразой, из которой Тимофей не понял ни слова, он сделал шаг вперед и грубо толкнул обидчика в грудь обеими руками. Тим устоял на ногах, хотя и попятился назад, а потом ринулся на «крутого», но был перехвачен Андреем.
- Все нормально, мужики, он новенький, и еще не знаком со всеми правилами этого мира. Он больше так не будет.
Он неспроста обращался во множественном числе, так как «крутой» был не один, а с приятелем, таким же навороченным и дерзким. Говорил Андрей с достоинством, но при этом признавал преимущество стоявших перед ним людей. Те перебросились парой фраз на том же непонятном языке, каждый бросил по слову в адрес Тимофея, и, судя по выражениям лиц, в этих словах не было ни капли уважения. После чего они растолкали начавшую собираться толпу и ушли.