Воспользовавшись аптечкой, он принялся паковать находки в баул. При этом он наткнулся на маленький кармашек, внутри которого обнаружилась карта, похожая на ту, которую ему вручил Кокор. На той было сорок тысяч, и она ушла вместе с доспехами в далекое эротическое путешествие, а сколько «звездочек» было на этой, он понятия не имел. Но лишней не будет.
Последним его приобретением стал мачете, обнаруженный под останками тела одного из шленгов. Марги обглодали его до костей, и Тим прошел бы мимо, если бы не заметил рукоять. Он не побрезговал, вытащил находку, вытер кровь с тесака о тряпье из машины и выдвинулся в путь, ориентируясь на метку на карте…
Потеряв защитный костюм, Большаков еще сильнее убедился в том, что климат Отстойника 24 не для него. Солнце не просто припекало – оно сжигало, как будто намеривалось живьем запечь одинокого путника до золотистой хрустящей корочки. И это при наличии отличного термобелья, поглощавшего добрую половину окружавшего Тимофея жара. Он понять не мог, как при такой температуре жили шленги, особенно те, кто щеголял обнаженными торсами. При том, что даже животные не рисковали показываться в это время суток под открытым небом. Пару раз Тим видел, как шевелился песок, когда мелкий неведомый обитатель пустыни пытался зарыться в него как можно глубже. Зелень, в смысле, флора, и вовсе отсутствовала как класс, если не считать таковой похожие на мотки колючей проволоки низкорослые кусты, изредка встречавшиеся на пути. Время от времени порывы обжигающего ветра срывали эти природные недоразумения с места, и они забавно катились по песку, подпрыгивая на кочках. Некоторые из них, не выдержав накала, вспыхивали ярким огнем, чтобы закончить беспросветную жизнь самоубийством.
Единственное, что обнадеживало, это приближение ночи, обещавшей подарить прохладу. С другой стороны, под ее покровом обязательно полезут на охоту различные твари, и Тим очень сомневался, что ему удастся выспаться. Поэтому он и спешил добраться до маячившей на горизонте гряды скал, среди которых можно было найти укрытие. Шел быстрым шагом, щурясь от солнца и обливаясь потом, изредка, из последних сил оттягивая этот момент, прикладывался к фляге, чтобы сделать маленький глоток горячей, едва не закипавшей воды. Он то и дело поглядывал на свои Характеристики, отмечая их неуклонное ухудшение. Впрочем, чтобы это понять, не нужно было открывать настройки.
Гряда отказывалась приближаться. Такое впечатление, будто она не только оставалась на месте, а постепенно отдалялась. Иногда она и вовсе растворялась в знойном мареве, и Тимофей начинал склоняться к мысли, что это всего лишь мираж. Он вообще все чаще ругал себя за то, что решил потешить любопытство притаившейся в глубинах его эго жабы и отправиться за подарком, когда нужно было идти в Вертис. Как знать, возможно, уже добрался бы до поселения.
К вечеру и вовсе поплохело: началось нечто вроде небольшой бури. Поднятый в воздух песок скрыл и солнце, и убегавшие скалы. Порывы ветра бросали в лицо колючий абразив, норовя попасть в глаза. Тим смог лишь натянуть поглубже шляпу, которую тот же ветер так и норовил сорвать с головы. Так он и шел, ложась на ветер, придерживая одной рукой бьющийся в экзальтации баул, а другой свой новый головной убор…
Скалы появились неожиданно, в сгущающихся сумерках – Тим едва не врезался в них головой. На часах не было и девяти, но из-за все усиливающейся песчаной круговерти, скрывшей светило, потемнело слишком рано. Большаков прошелся вдоль скалы налево. Прохода не нашел, зато наткнулся на мегалитическое сооружение из огромных валунов, созданное самой природой. Оно представляло собой два почти вертикальных обломка, прикрытых сверху третьим. Вся эта конструкция примыкала к скале, а еще одна каменюка торчала перед входом в импровизированное жилище. Места внутри было немного, но для одного человека вполне достаточно. Ветер сюда не задувал, песок почти не залетал, разве что было душно и все так же жарко – камни сильно нагрелись за день. Но выбирать не приходилось. Зато здесь было безопасно: если ветер не стихнет, вряд ли какая разумная тварь решится выбраться этой ночью наружу.
Тим пристроился к стене лицом к выходу, положил на колени ружье, надвинул шляпу на глаза и быстро заснул…
Усталость взяла свое, Большаков проспал всю ночь и проснулся с первыми лучами солнца. Открыл глаза, соображая, где он, и увидел маракана, расположившегося у выхода. Зверек, видно, тоже скрывался от непогоды и не побоялся провести ночь в непосредственной близости от самого опасного хищника – человека. Он был на чеку, глядя на Тима большими круглыми глазами. И как только понял, что опасность проснулась вместе с человеком, шустро шмыгнул на выход.