Там живёт Катя, ей уже, наверное, семнадцать. Вера видела её всего раз, в магазине. Она ни с кем с улицы не общается. Жанна и Светка назвали Катю «сушка с плесенью». Вере это сразу не понравилось. Вообще Жанна ей не понравилась сразу!
Вода забулькала, Вера метнула туда макаронные трубочки, тут же вспомнив, что забыла посолить.
Солонка досталась им от хозяев дома. Такой деревянный бочонок с дырой на крышке. Приспособление, подходящее только для того, чтобы съесть с кем-то на пару пуд соли.
— Ой! — Вера и глазом не успела моргнуть, как в макароны обрушилась белая лавина.
Что теперь делать? Слить воду? Или потом промыть макароны?
Вера задумчиво поболтала в кастрюле шумовкой. И тут же в кармане запрыгал мобильник.
— Вера, привет! Открой ворота.
Приехал! Макароны не доварены, посуда не домыта. Вера нажала кнопку в прихожей и сбежала с крыльца. Через минуту отчим уже выходил из автомобиля.
Чёрное колесо наехало на воланчик для бадминтона. Ажурный уголок съёжился под шиной, словно крыло мёртвой бабочки.
— Здрасьте, Виктор Сергеевич.
— Что с коленом?
Чёрт! Забыла надеть джинсы.
— Ничего особенного. Так, поцарапалась.
— Интересно, это как же можно так поцарапаться?
— С велосипеда навернулась.
— Когда?
— Вчера. Вечером. Ехала из парка…
Вера запнулась. Отчимова челюсть задвигалась вправо-влево.
— А что ты делала вечером в парке?
— Ну как… Гуляли мы. С девчонками.
— Вера, мама тебя просила одну не гулять.
— Так с девчонками!
— Вера, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Мало ли кто бродит в парке ночами.
Вера промолчала. Они поднялись в дом. На плитку с шипением выливалась вода из кастрюли.
После того, как отчим с непонятным выражением лица съел макароны (отказавшись от сыра), Вера решила поднять вопрос о сегодняшнем вечере.
— Эээ… Я скоро собираюсь в гости.
— Да? А кто пригласил?
— Девчонки.
— Те, с которыми ты гуляла ночью в парке?
— Не ночью, а вечером. Да, те. Они с Круговой улицы.
— Что, день рождения у кого-то?
— Нет, кино будем смотреть.
Виктор Сергеевич встал. Он был большой, грузный, с едва заметными, но многообещающими залысинами. Глаза — тёмные, с густыми, как щётка ресницами, умели смотреть так пристально, что становилось не по себе.
Вера не часто оставалась с ним наедине. Мама вышла замуж год назад. Виктор Сергеевич много работал, а по выходным почти всё время «выводил в свет маму». У Веры были свои дела, и её это вовсе не тяготило. Но в те редкие моменты, когда они оставались наедине, она чувствовала какое-то напряжение, скованность, как будто они не могли общаться, как все нормальные люди. Словно бы им нужно было разговаривать через резиновую маску.
— Во сколько?
— В девять.
— Вер, в половине одиннадцатого дома — как штык.
— Но…
— Вера, мама будет недовольна, что ты всё время где-то пропадаешь. Мальчики приглашены?
— Один.
— Ну вот, тем более.
«Виктор Сергеевич у нас строгих правил», — говорила мама. И еще про старую закалку, которая отчего-то гораздо лучше новой.
Вообще-то Вере нравилось, что у неё появился отчим. Мужчина в доме — это хорошо. Перемены — тоже хорошо. Но к ним, оказывается, очень непросто привыкнуть…
— Ладно. А завтра погуляем в парке? Во дворец сходим. С тебя — завтрак, с меня обед и ужин, — сказал Виктор Сергеевич.
— О-кей.
Вера ушла в свою комнату. Тут позвонила мама.
— Верунь, всё хорошо? Приехал Виктор Сергеич?
— Ага. Я уже его покормила.
— Молодец. Ты с ним…поласковей. Ладно?
— Ну как — поласковей?
— Слушайся его, не спорь, не бурчи.
— Угу.
— Я приеду послезавтра, может быть, получится даже днём, а не вечером.
— Угу.
— Вера, будь умницей. Слушай, он…ему трудно, он стесняется, учти.
Вера села на кровать. Стесняется? Что-то по нему не похоже. Привык на работе командовать, и дома продолжает…
Она посмотрела на экран телефона. Ой, чёрт! Уже столько времени! Пока она разбиралась в семейных отношениях, перевалило за восемь. Из-за того что летом над Петербургом и близкими к нему дачами небо не окрашивается в чёрный ночной цвет, без часов понять, когда наступает вечер, очень трудно.
Вера дёрнула на себя дверцу шкафа, и на неё тут же свалились ненужные майки. А нужная майка, как назло, торчала из корзины для грязного белья. Вера натянула джинсы, сняла с вешалки блузку в клеточку, зачесала волосы в хвостик. Потом избавилась от хвостика и от блузки, надела мятую тунику с надписью «Very cool» и вышла из своей комнаты. Телефон в кармане возвестил о прибытии смс-ки. «Как оно там? Приехал?» — спрашивала Анька.