Балашов, узнавший характерный тембр, настороженно спросил:
— Вы с Орловским?
Терпение Лизы иссякло.
— Антон! Это не имеет к вам никакого отношения, всего доброго!
Звонок был сброшен, Лиза медленно выдохнула, откидываясь на диване. Теперь у неё помимо колена, болела и голова.
— Всё в порядке? — поинтересовался Орловский, заглядывая в комнату. Лиза рассеянно произнесла:
— Мне с лимоном, пожалуйста.
Профессор не стал вдаваться в подробности, удовлетворившись полученным ответом на свой первый вопрос.
Глава 3. Незваный гость
Кухня профессора когда-то была большой. Но похоже со временем, вещи в ней накапливались, уменьшая этим пространство. Лиза и Орловский сидели за круглым столом из дерева, и его поцарапанная столешница ломилась от нагруженных на неё предметов. Хрустальная вазочка с засохшим (пыльным) печеньем, водружённая на стопку пожелтевших газет. Заварочный чайник со сколом на носике, орфографический словарь. Биография какого-то музыканта. Чашки ютились почти на самом краю. Они были из разных сервизов и Лизе досталась из тонкого фарфора с росписью розами. На ней тоже был скол. Орловский же пил чай из тёмной чашки с узором из белых разводов, которые пересекали еле заметные трещинки.
Тишина, воцарившаяся на кухне, прерывалась шумными глотками чая профессора. Коробка конфет, кем-то подаренная, так и не нашлась.
Орловский первым нарушил неловкое молчание:
— А Балашов что хотел-то от вас, позвольте узнать?
Лиза выразительно повела глазами, затем фыркнула и скрестила руки на груди. Стеснение отходило на второй план.
— Подслушивали? — не то утвердительно, не то вопросительно произнесла преподавательница. Орловский театрально ахнул:
— Ах, ну что вы, милая моя Лизонька. Вы так громко кричали фамилию бедного студента… И соседи за стеной услышали бы, будь они дома.
Лиза только поджала губы.
— Антон неплохой парень, юный ещё, но его упорство заслуживает уважения, — тихо отметил профессор. Лиза вскинулась.
— Ну знаете! Когда это упорство желанно, то безусловно, похвальное качество. А в моём случае я не знаю как от него избавиться, всё время ему что-то нужно, ничто не сбивает с пути. — Лиза уронила голову на руки. Профессор задумчиво почесал подбородок.
— А вы ему говорили, что подобное отношение с его стороны для вас… неприемлемо?.. — подобрать слова, чтобы не обидеть Лизу и верно донести свою мысль Орловскому давалось нелегко.
Лиза подняла голову и взглянула на профессора.
— Практически. Я ему не один раз говорила, что неформальное общение между преподавателем и студентом недопустимо, — с отчаянием в голосе ответила Лиза. Она запустила пальцы в волосы, перебирая пряди. Орловский допил чай и громко поставил чашку на блюдце.
— Да полно вам убиваться. Вы сами не знаете, нужно ли вам такое внимание или нет.
Лиза хотела возразить, но профессор её остановил жестом и продолжил:
— Одно дело, когда вы этого не желаете и вам неприятно наблюдать за попытками добиться расположения любимой преподавательницы молодым студентом. И совсем другое, если вы запрещаете себе позволить ему вести себя так. Так чего вы на самом деле хотите?
Лиза устала слушать наставления профессора, особенно учитывая схожесть их ситуаций с Антоном. Она тоже безуспешно пыталась отодвинуть границы формальных отношений бывшей аспирантки и коллеги с профессором, по совместительству её начальником.
— Я мечтаю лишь об одном, чтобы перестать быть для вас Балашовым, — яростно выпалила Лиза, нервно дёрнув ногой. Ушибленное и саднящее колено разболелось сильней. Орловский опешил.
— Простите?.. Лизонька, неужели вы в кого-то безответно влюблены? — Изумление профессора выглядело неподдельным. «Так я и поверила, что ты столь слеп и не видишь, как я стремлюсь заполучить твоё внимание, Дмитрий Константинович…», — горькое разочарование отравляло Лизе душу. Задаваться вопросом, сколько ещё она сможет бегать за профессором, преподавательница устала. Это было и три года назад, когда она с ним познакомилась в аспирантуре, и минутой ранее. По сути, их с Балашовым объединяло куда больше, чем могло показаться на первый взгляд.
— Давайте перестанем притворяться, Дмитрий Константинович. У меня ушло три года на то, чтобы уговорить вас пройти вместе хотя бы улицу и потребовалось разбить колено, чтобы оказаться у вас дома, — смиряясь с судьбой, твердо заявила Лиза. Её пальцы правой руки непроизвольно тёрли запястье левой, оставляя розовеющие следы.