– Эй, Марченко! – девушка обернулась. – Веник свой забыла! – Никита бросил в ее сторону букет, тот благополучно упал практически к ее ногам. Не поднимая цветы, девушка покрутила у виска.
– Урод! – показывая средний палец, крикнула она.
Никита еще больше разозлился. Теперь он по-настоящему захотел выбежать и навалять возлюбленной.
– Я тебе палец сломаю! – крикнул мужчина.
Свидетелей бытового конфликта было более пяти человек. Трое из них – ненавистные соседские старушенции. Вот счастье привалило. Теперь невесть какие слухи пойдут среди дворовых сплетниц.
Никита зашел в дом, стараясь успокоиться. Попытки были напрасны. В голове крутилась одна из последних фраз девушки. Он открыл холодильник и достал наполовину пустую бутылку водки. Обычно он запивал и закусывал алкогольные напитки, но сегодня был не тот случай. Никита поставил бутылку и стопку перед собой, нарезал лимон не первой свежести.
Первая стопка была тяжелой. Скривившись, Никита занюхал ее рукавом рубахи – никакого эффекта, лишь рукав испачкал. Вторая стопка зашла уже легче. Он уверенно наполнил третью и почувствовал нарастающую теплоту в груди.
Мужчина думал о Карине, вспоминал ее последние слова. Полгода он боролся со своими страхами и в этот день встретился с ними лицом к лицу. По щеке текла обжигающая слеза горечи. Действительность не может являться паранойей. Он ведь знал, чувствовал, догадывался, но прощал, все прощал.
До недавнего времени, еще до знакомства, Карина довольно долго жила с мужчиной намного старше себя. В тот период он был для нее опорой, а после – служил примером. Никита прекрасно понимал, что, не выбросив прошлое, будущее не построить. Старался это до нее донести, но безуспешно – она никого не слушала. Сначала звонки были похожи на проявление сочувствия и жалости. Она поддерживала его в трудные минуты, а Никита делал ей предупреждения. В скором времени предупреждения переросли в грандиозный скандал. Она, конечно, выкручивалась и говорила, что это не повод для ревности. Одно лишь ее «люблю» – и Никита таял. Очередной звонок был прощен, но сомнения оставались. Затем звонки участились, ссоры становились сильнее и перерастали в бытовые бои. Никита вспоминал минувшие события и чувствовал себя идиотом, жалея о том, что когда-то прощал ее.
Через полчаса, изрядно напившись, он сидел с пустой бутылкой в руках. В порыве ярости мужчина бросил стопку в зеркало. Стекло треснуло, а стопка разбилась на мелкие осколки. Перед глазами стоял образ возлюбленной. Улыбка, глаза, ямочки – все казалось волшебным. Все, за исключением ее хвоста и огромных дьявольских рогов. Именно такой в тот момент он ее видел. Он захотел ее услышать и спросить, за что она с ним так поступила. Линия была все время занята, затем звучал гудок, после – вызов завершен. «Она внесла меня в черный список», – Никита в ярости заскрипел зубами. В голову закрадывалась страшная мысль о суициде. Словно сумасшедший, он разговаривал сам с собой.
«Разве это выход? Вспомни о родных! » – кричал внутренний голос.
– Я хочу, чтобы она всю жизнь страдала! Чтобы каждое утро просыпалась с осознанием того, что сделала.
«Она будет жить дальше, а родные – что с ними? Ты о матери подумай! » – спорил он сам с собой.
Никита повернулся и бросил взгляд на набор кухонных ножей. В квартире стояла мерт вая тишина. Закончив писать предсмертную записку, он одной рукой схватил нож, а другую освободил от рубахи. Лезвие, касаясь запястья, углублялось в кожу, словно прокладывая путь к неизбежному. Кровь брызнула на стол и рубашку. Мужчина осел на пол. Багровая жидкость заливала паркет – горячая, как ярость, что кипела в груди Никиты.
– Пусть она страдает как я, – шептал он. Его лицо озарила безумная улыбка. – Пусть страдает!
Теряя сознание, он услышал, как открылась дверь. В коридоре показался призрачный силуэт…
Призрачным силуэтом оказался вовремя подоспевший друг. Входная дверь из-за порывистого ветра настежь распахнулась. Зайдя, он увидел лежащего на полу Никиту. Мужчина не растерялся и успел остановить кровотечение, пока не стало слишком поздно, а затем вызвал скорую. Рана была неглубокая – достаточно было наложить повязку. Приехавшая на место медсестра перевязала рану и вколола Никите сильное успокоительное, благодаря которому он уснул крепким младенческим сном. Одному богу известно, что ему снилось. Друг Никиты расплатился за вызов и, чтобы тот с собой ничего больше не сделал, остался с ним до самого утра. Позади несколько недель. От Карины – ни слуху ни духу. Она будто в одночасье испарилась. Никита пытался до нее дозвониться – безуспешно, телефон молчал. В голову лезли самые страшные мысли. Нет, не смерть и похищение, а возлюбленная в объятьях другого. Он просыпался от кошмаров, ночь не приносила спокойствия. Только изредка проваливаясь в крепкий дневной сон, мужчина чувствовал умиротворение. От бессонницы синяки под глазами становились все больше. Пропал аппетит, организм слабел. За две недели он превратился в обтянутый кожей скелет – без слез не взглянешь. Общие знакомые, которых было мало, не знали, где она находится. Одному богу известно, что у нее на душе. Может быть, она ревет в подушку? Сожале ет? Наоборот – нежится в объятьях иного мужчины?