Второе: он серьезно влип. И разговаривать с ним, похоже, никто не собирался, что резко уменьшало его шансы объяснить жрецу, что он никакой не еретик, а всего лишь посыльный, и он знать не знает, кто и что понаписал в этом проклятом письме, гори оно самым зеленым пламенем!
Третье: он капитально влип. В тот краткий миг, пока дверь была открыта, Антон успел заметить в коридоре еще одного человека. Он был одет во всё черное, за исключением серого шарфа, которым закрывал лицо. Антон видел его всего одно мгновение, но признал сразу. Это был тот самый человек, который пытался убить его в городе, когда он забирал из мастерских шестеренку. И те солдаты, которые не были заняты ударением Антона промеж глаз, вытянулись перед ним с куда большим старанием, чем перед своим капралом.
Последнее наводило на мысль, что здесь у убийцы куда больше шансов на успех, чем тогда, на станции. Антон быстро огляделся. Комната была небольшая и абсолютно пустая. Даже лампы не было.
Свет проникал внутрь через круглые окошки под самым потолком. Стекла в них были толстые, двойные, но при этом идеально прозрачные. Антон даже не сразу разглядел, что они есть, заметив вначале лишь металлическую раму. Выбраться через них было нереально. Даже высадив раму, в образовавшееся отверстие можно было разве что руку просунуть.
Затем Антон услышал, как служитель громко произнес:
- Это те самые бумаги, ведущий. Всё здесь.
Другой голос, который звучал так, будто его обладатель жевал ткань - или шарф - едва слышно добавил, что не стоило и волноваться. Гневная отповедь жреца, в которое привычно-вежливое обращение на "вы" легко перемежалось с такими оборотами, как "дерево с ушами" и "пугало недоделанное", недвусмысленно намекала, что он таки волновался. Очень сильно. А еще он не в восторге от того, что всё приходится делать самому, а сделать, между прочим, еще предстояло очень и очень много, тогда как время утекало словно вода.
В романах приличный злодей на этом этапе обычно приказывал доставить к нему главного героя, чтобы огласить дальнейшие планы в его присутствии, но Антону со злодеем не повезло. Про него жрец даже не вспомнил. Антон прижался ухом к двери, пытаясь уловить хоть какие-то слова - особенно те, которые относились бы к его собственной судьбе - однако слышимость была так себе и когда за дверью не орали, разобрать что-либо удавалось с большим трудом.
- Летите вихрем в Ротбург, - говорил жрец. - Передадите бумаги ведущему Павлу. Скажете, что всё как я и предполагал, поэтому пусть ищут второго…
Кого второго - Антон не разобрал, да и ответа не расслышал.
- Да хоть из-под земли достаньте! - громко рявкнул жрец.
По коридору протопали шаги. Они остановились перед дверью. Антон на всякий случай отпрянул в сторону, сделав вид, что он, как и положено узнику, предается беспросветному унынию. Дверь резко открылась. Внутрь влетела Иния. Дверь захлопнулась. Иния упала на пол. Антон шагнул к ней и помог подняться.
- Что происходит, босс? - спросила девица.
- Сам не пойму, - ответил Антон. - Но, похоже, здесь творится что-то нечистое.
- Ну, это я и сама заметила, - проворчала Иния и тут же пожаловалась: - Они наш шагоход захватили. И дверцу в кабине сломали.
- Потом подам на них в суд, - пообещал Антон. - Но сейчас у нас проблемы посерьезнее, так что давай-ка соберемся с духом и придумаем, как нам выпутаться.
В приключенческих романах главный герой обязательно находил какой-нибудь хитроумный выход, а персонажа с типажом "смешной неудачник" вытаскивала за шкирку его личная удача.
- А у вас нет немножечко запасного духа и для меня? - спросила Иния.
Антон в ответ вздохнул и ответил, что ему и самому не хватает. Быть смешным неудачником ему категорически не хотелось, да и удача вообще пока не торопилась к ним на помощь, однако и хитрого плана, который следовало бы уже придумать главному герою, тоже никак в голову не приходило.
Зато вспомнилось, как в романе "Громы в подбрюшье" в похожую ситуацию угодил помощник главного героя. Беднягу казнили. Автор посвятил этому целую главу, драматичные подробности из которой теперь так некстати всплывали в памяти. Антон строго напомнил себе, что он не в романе. Увы, в действительности всё выглядело еще хуже.
Точнее, слышалось. С улицы донеслось бодрое "топ-топ" уходящего шагохода. Должно быть, увозил послание ведущему Павлу. Про сундучок тоже не забыли, хотя жрец и заявил:
- Тоже пустышка!
О том, что речь шла о сундучке, Антон понял по ответу капрала:
- Нет, ведущий, я его нес, там точно что-то есть.