Рыжий зашевелился. Из трубы раздалось резкое шипение. Затем снова голос Инии:
- Полминуты! Полминуты, и давление будет.
Рыжий сел и огляделся. Его оружие валялось рядом. Какое-то время рыжий тупо таращился в снег перед собой. Антон замер, весь обратившись во слух. Громче всего шелестел воздух в трубах над головой. Второе место - с претензией на первое - занимал стук сердца самого Антона.
Рыжий, наконец, заметил свою трехстволку и потянулся к ней. Антон тотчас схватил трофейное оружие и высунулся из кабины.
- Эй! - окликнул он, стараясь одновременно докричаться до рыжего и не докричаться до тех, которые в храме.
По первому пункту у него точно получилось. Рыжий поднял голову. Антон наставил на него трехстволку.
- Сдавайся и сиди тихо! - приказал он.
- А то что? - спокойно спросил рыжий.
Антон пару секунд подумал над ответом и сказал:
- А то застрелю.
- Ну, валяй, - спокойно произнес рыжий и завопил во все горло: - Тревога!
- Готово, босс, - одновременно донеслось из переговорной трубы.
Антон запрыгнул в кресло и передвинул регулятор скорости сразу на средний вперед. Шагоход сделал первый шаг. Рыжий едва успел откатиться в сторону, иначе стопа опустилась бы прямо на него. На второй шаг дверь храма распахнулась, громко треснув о стену. С козырька вниз упал снег. Из двери выскочили солдаты, да так быстро, что снег успел накрыть только третьего. Плюс ноги первого. Тот споткнулся о порог и грохнулся на доски балкона.
Левая задняя стопа "Жаворонка" раздавила трехстволку в снегу. На балконе долговязый солдат вскинул ружье. Три выстрела слились в один. Пули пробарабанили по сломанной дверце. Две в ней же и застряли, третья рикошетом улетела в снег. Антон дал "полный вперед" и крикнул в переговорную трубу:
- Иния, прячься! Опять стреляют!
Он еще не договорил, как вновь загремели выстрелы. Солдаты целились в кабину, но шагоход постепенно разворачивался, подставляя им корму. Открылась дверь машинного отделения и оттуда дохнуло жаром и маслом. Антон оглянулся. В кабину прошмыгнула Иния. Кожа девицы стала чуть темнее обычного. Слипшиеся волосы висели паклей, а по лбу сбегали капли пота.
- Что там? - спросил Антон.
- Там печка, - отозвалась Иния. - Очень жарко.
Она тяжело дышала. Шнуровка на ее одежке была распущена, открывая узкий вырез от шеи до груди.
- Ты бы там окошки открыла, - подсказал Антон.
- Ага, - Иния кивнула. - А кто требовал скорей-скорей?
- Я, - признал Антон. - Нам надо было поскорее удирать.
В зеркало заднего вида он видел, как солдаты бросились к "Тарантулу".
- И сейчас надо, - добавил Антон.
Иния выглянула в окно. Из труб "Тарантула" вырвалось облако черного дыма. Следом вылетел сноп зеленоватых искр. К сожалению Антона, они погасли еще до того, как опустились на крышу "Тарантула". Затем снова повалил дым.
- Только котлы зря пожгут, - спокойно сказала Иния.
Кабина "Тарантула" начала поворачиваться, нацеливая пушки на уходящий шагоход. Антон замер. Выстрелов так и не последовало, а "Жаворонок" тем временем уходил всё дальше.
- Как думаешь, - спросил Антон. - Как скоро они за нами погонятся?
Иния наморщила лоб, что-то прикидывая в уме.
- Если вода холодная, то минут десять провозятся, - сказала она. - А без нормального механика - все двадцать.
Двадцать минут устроили бы Антона куда больше, чем десять. "Жаворонок" уходил прочь, но на снегу оставались его следы, а в небе - ни облачка. Разве что ветер следы заметёт, но это когда еще случится.
Двое солдат помчались по мостикам к "Жнецу". Не тратя время на открытие дверей, они запрыгнули внутрь прямо через открытые борта.
- Еще и "Жнеца" сейчас запустят, - проворчал Антон.
Иния небрежно махнула рукой.
- Он тихоходный.
- Тихоходный? - переспросил Антон. - Я читал, что на них ставят мощный двигатель.
- Ага, - отозвалась Иния. - Но это из-за массы. Он даже пустой - очень тяжелый
Антон снова глянул в зеркало. Без бортов "Жнец" не казался таким уж тяжелым. Впрочем, всё то время, пока шагоходы в деревне всё еще были различимы с борта "Жаворонка", ни один из них так и не сдвинулся с места.
Взгляд Антона, совершив очередной вояж к зеркалу заднего вида и обратно, задержался на поясной сумке. В суматохе Антон бросил ее на край приборной доски, там она и валялась. Один угол свесился вниз и покачивался в такт шагам. Антон притянул сумку к себе и заглянул внутрь. Всё было на месте, включая золотые монеты. Не хватало лишь акций Каверны.