- В архив!
Решетка открылась, пропуская его. Антон прислушался.
- Кто-нибудь недавно обращался за документами Каверны? - спросил ведущий Павел.
- Архив открыт для всех, - ответил невозмутимый голос архивариуса.
- Я не спрашивал, открыт архив или нет, - резко бросил ведущий Павел. - Я спрашивал, кто обращался за документами Каверны.
Послышался шелест бумаг.
- Вот вам учетная книга, - ответствовал архивариус. - Как видите, записей нет.
- Конечно нет! Я сам отменил учет обращений по вопросам отдаленных шахт.
- Так и что вы теперь хотите?
Ведущий Павел аж зарычал от злости.
- Я хочу, чтобы с этого момента при любом обращении по Каверне вы немедленно извещали меня, - сказал он. - И никому ничего по ней не сообщать без моего разрешения.
- Для этого мне нужен храмовый запрет, - ответствовал архивариус.
- А что, по вашему, сейчас было?!
- Устное пожелание одного из служителей храма.
- Если вы игнорируете храмовую рассылку, то сообщаю вам, что я замещаю покойного ведущего Марка, который имеет право подписи таких запретов.
- Так напишите и подпишите. Вот карандаш и бумага.
Некоторое время стояла полная тишина, нарушаемая лишь звуком падающих капель. Затем послышалось тихое шуршание.
- Вот, - произнес голос ведущего Павла. - Официальный запрет на все операции с этими документами. Довольны?
- Нет. Но порядок есть порядок. Я подошью запрет к делу.
- И сообщите мне, если кто-то обратится. Немедленно.
- Немедленно, - ответил голос архивариуса.
Лязгнула решетка. Ведущий Павел быстро прошагал по коридору. Антон крадучись двинулся следом, на ходу доставая из поясной сумки пистолет. Он нагнал жреца у лестничной площадки. Кроме них, на лестнице никого не было. Антон, в последний момент вспомнив совет Ланса, взвел курок. Тот сухо щелкнул. Жрец обернулся на звук. Антон наставил на него пистолет. В глазах жреца промелькнул страх, но голос его прозвучал с привычной строгостью:
- Что вы себе позволяете, ведомый?
- Вы еретик, Павел, - заявил Антон, сознательно опустив обращение "ведущий". - Я застрелю вас и с чистым сердцем пойду на каторгу.
На этот раз ему действительно удалось напугать жреца.
- С чего вы это взяли? - с угасающей прямо на глазах строгостью произнес он. - Я не еретик. Нет-нет, совсем наоборот.
- Мне все известно.
Заготовленная фраза сама отскочила от зубов с должной холодностью.
- Тогда вам должно быть известно, что всё, что я сделал - я сделал во имя храма, - произнес жрец, опасливо косясь на пистолет.
- Включая убийство ведущего Марка?
- Это было необходимо, ведомый Антон, - со всей возможной мягкостью, словно бы объясняя сложный урок непутевому ученику, произнес жрец. - Ведущий Марк не просто поддерживал реформацию. Он был ее рупором в нашем городе и сам пошел бы на все, чтобы распространить ее здесь.
- Храм не осудил реформацию, - напомнил Антон.
- Осудит, - уверенно ответил жрец.
Он собрался было махнуть рукой, решительно отметая возможные возражения, но, взглянув на наставленный на него пистолет, предпочел ограничиться едва заметным кивком. Мол, всё так и будет.
- Вы ведь сами горожанин, ведомый Антон, - продолжал жрец. - Вы должны понимать, что все это вольнодумство идет с полей, а они там просто не способны понять всей сути учения Мамоны. Эти реформаторы говорят, что раздвигают рамки учения, но на самом деле они искажают его, - слово "реформаторы" он так произнес, будто сплюнул. - Это они - подлинные еретики. Они тащат эту ересь в города, сбивая с пути истинного наших сограждан. А я, и такие как я, лишь пытаемся их остановить.
В последней фразе прозвучал легкий, но вполне заметный упрек. Мол, для вас же стараюсь, а вы говорите - еретик.
- Вы - инквизитор? - спросил Антон.
- Нет, - ответил жрец. - Я мог бы солгать вам, но я говорю честно. Нет, я простой ортодокс, но я не могу смотреть равнодушно, как зараза реформации проникает в наши города, пока иерархи погрязли в пустых диспутах.
- И вы попросту отстреливаете зараженных.
- Ведущий Марк это заслужил. Можете мне поверить.
- Может, и мог бы, но мне очень мешает то обстоятельство, что вы повесили его убийство на меня.
Антон постарался, чтобы это прозвучало без насмешки. Ему были нужны ответы, а не обида жреца. Жрец, казалось, искренне удивился.
- С чего вы взяли, что на вас? - спросил он.
- Я прочел рассылку, - сказал Антон. - Там сказано, что его убил курьер, а курьер - это я.