- Дим, Дима… Кхх… Бля, брат, меня ранили… - тяжелое дыхание убивало напрочь эфир, создавая инопланетную звуковую рябь, - помоги, я хочу жить. Я ушел во дворы, за мусоркой сижу. Помоги…
- Понял, жди, я уже бегу. Только не закрывай глаза, жди! – слезы выступили на глазах, всё стало более динамичным и одновременно не заметным, словно этого и нет, есть лишь Дмитрий и его брат.
Прыжок, скольжение и снова в толпу. Люди, как кегли, разлетались от активиста. Он оббежал «черепаху» карателей с боку и сразу же нырнул в первый двор, где предположительно мог лежать его брат. За ними кинулись два космонавта. Дима выхватил с ножен вороной нож и вонзил в горло бегущему за ним менту. Второй жестко саданул дубинкой по руке. Нож выпал. Дима, переставляя ноги с колен на стопы, прошёл в ноги и грохотом обрушил недруга на землю. Рывок. И вот уже нож в руке. Черно-матовое лезвие тянется в брешь прочной брони. Активист быстро огляделся. Предположения были оправданы. У ржавого, железного ящика сидел, оперившись на короб, пацан с короткой стрижкой, окровавленным лицом, сломанным носом и с ссадинами на лице. Он держался за живот, откуда текла обильно кровь. Пустые, слегка закатанные вверх глаза смотрели на Диму. В небе послышался гром.
- Что же это? Как это так? Почему сейчас? Почему тебя, братик? Кто? Кто это смог сделать, родной? Что я матери-то скажу? – захлёбываясь слезами и хватая воздух, бормотал Дима.
Виски сжались, руки бешено задрожали, кровь со страшной скоростью гоняла по венам юноши. В след за громом раздался протяжный крик потери. Крик, чьё звучание схоже с волчьим воем и сиреной.
На утро парня нашли его друзья. Он лежал весь в крови, грязи, мокрый на старом матрасе, найденном в закромах их скромной однушки. На полу рядом лежал Алексей с дыркой в животе. «А ну давай вставай. Тебя надо отвезти домой к матери. Мы всё ей расскажем. Соболезную, дружище, держись,» - сквозь сон расслышал Дима.
Когда он проснулся, в комнате никого не было. Тёплое термобельё его брата с грустью обнимало тело. Перед юношей были знакомые зеленые обои с непонятным узором, фотографии семьи. Дверь тихонько приоткрылась. Из-за неё вышел с замученным взглядом Дима. Полная женщина с родинкой на щеке, немного обвисшими щеками, морщинистым лбом, зелеными, как изумруд, глазами кинулась на плечи парня.
- Куда же вы, сына, залезли? Сынок, хватит, прошу, - ревела женщина, прижавшись к груди сына.
- Мам, прости нас. Я идиот, прости, не думал, что так будет, - сын тоже не смог сдержать слёз.
- Перестань, пожалуйста. Потери второго сына я не переживу, - с новой силой взревела мать.
- Хорошо, перестану, только прошу, не плачь. Мне тоже очень плохо.
В комнате настала мёртвая тишина. Часы монотонно стучали, отсчитывая секунды свободы активиста. Плотные шторы не пропускали серых лучей в и так темную комнату. Высокие зеркала, заслонявшие бардовые обои, спрятались под траурными простынями. Раздался стук в дверь.
- Я открою, мам. Сиди, - дверь неприятно скрипнула.
- Сынок, привет. Мне жаль, я хотел бы… - на пороге стоял рослый опрятный мужчина, судя по внешнему виду, человек деловой. На лицо выглядел очень мягкий и безалаберный с элегантно причесанными назад волосами.
- Пошел отсюда, пёс. Три секунды тебе или мать второго сына на зоне потеряет.
- Но я… - выпучил глаза непрошенный гость.
- Пошёл вон, падаль! – Дима что есть сил ударил ногой в живот, чуть ниже грудной клетки.
Мужчина согнулся, схватился за живот и моментально получил стопой в голову, отчего стремительно покатился вниз по лестнице. Звуки ударяющейся туши комбинировались истошными визгами и всхлипываниями. Железная дверь предупреждающе хлопнула.
- Кто это был?
- Да так, пьян какая-то. Предлагал купить старые часы, пришлось его прогнать.
- Так давай купим. Скоро у Дениса день рождения.