- Соболезную, у меня брат погиб из-за ментов… Еду его навестить. Я даже на похороны не попал к нему, повязали падлы.
- И я соболезную. Если к брату, то бесплатно отвезу. Да и к сыну схожу.
- Благодарствую.
Черные заборы тянулись вдоль и поперёк. Могилы занимали десятки, если не сотни тысяч метров. А вот и она, могила Коли. Стоял скромный деревянный крест с зеленным венком. На плите надпись: «я умер, борясь, чтобы вы не жили, боясь», и дата: «3 авг. 2005 г. – 29 апр. 2031 г.». На могиле умиротворённо лежало три хризантемы.
- Интересно мне, сколько с твоих вещей они денег выручили… Прости, братишка, не смог я, не получилось у меня… Но я не остановлюсь пока не отомщу за тебя. Мама в дом пустила эту крысу, но это ненадолго, я его выкину оттуда. Ему там не место. Странно, что даже Денис мне ничего не сказал. Эх, мне тебя не хватает. С тобой бы мы навели шорох, как раньше, да так, чтобы вся страна слышала, что происходит здесь. Я познакомился на зоне с очень хорошими людьми. Мы купим у них оружие, подготовим бойцов, воспитаем настоящих революционеров, каким был ты… Они ударили по мне через тебя, но отвечу им в разы сильней через революцию. Таксист сказал, что у местных организаций проблемы, но это не беда для нас. Они – дилетанты, фанатики, заигравшиеся детишки, а вот мы совсем другая песня. У нас есть опыт, который очень нам пригодится. Эх, жаль не могу вернуть тебя. Я пошёл, а ты давай – жди меня и никуда не уходи я вернусь, а может лягу рядом. Кто его знает? А ладно, надо идти. Пока, - присев на край могилы и глядя в облачное, серое, смутное небо, не спеша говорил и по завершению просто молча ушел, пробираясь по лабиринту смерти.
- Держи, спасибо за проезд. Один раз ты помог мне, я в долгу у тебя. Вот деньги и номер. Обязательно шумани, если понадобится помощь, - по приезду к дому, Дима протянул руку таксисту, потом пожал и отправился в дом.
Когда активист зашел в квартиру, его родного отца окружили гости, чтобы тот его снова не ударил, но никакой реакции не последовало. Дмитрий прошёл мимо, сделав один резкий выпад на отца, чем напугал и встревожил всех. В комнате ничего не поменялось, а это значит только одно. Он отодвинул тумбочку от своей кровати, перевернул её. Во внутренней части тумбочки, в пустом пространстве к одной из стен на скотч был приклеен Глок-21 и два магазина от него. «Золотой запас, то что надо, но пусть ещё немного полежит здесь,» - подумал Дима, ставя обратно тумбочку. Спустя несколько минут в комнату зашёл Алексей. Оба внутренних голоса стали яростно спорить. Эти голоса исходили от горячего, пылкого сердца. Они решали: ударить или пристрелить невежу, но третий голос, голос мозга, хладнокровно убедил Диму не трогать его. «Ещё не время, пусть поживёт,» - говорил внутренний хладнокровный убийца.
- Выйди, сука, или тебя вынесут отсюда. Сейчас тебе так не повёз, как на кухне, - лежал на кровати Дмитрий.
- Сына, мне надо поговорить, - закрыл Алексей дверь, сел на край кровати и резко приставил нож к горлу Димы, - ты не понял? Твоей мамке немного осталось жить, а квартирка не маленькая, можно кучу денег с неё поиметь. И я даже не выгоню вас и не продам квартиру, вы её будете у меня снимать. Кончатся деньги – выкину на улицу, а тебя убью. Ещё одна такая выходка, я тебя зарежу, твою маму зарежу, брата, сестру, но меня не посадят. А знаешь почему? Потому что я не дурак. Это вы, дебилойды малолетние, хотели сломать систему, пошли против неё, и как итог: ты сидел, брат умер, мать чуть в долгах не утонула, а я здесь. Вы глупы и примитивны. Зона тебя научила только говорить на их животном языке. А ведь надо было подумать, но мозг маленький, вам сложно думать, легче убивать. Чтобы было легче, я скажу: систему не надо ломать. Ломать пытаются только дураки, умные же в это время слились с ней, стали её частью. Я вот та самая нужная шестерёнка в этом механизме, я нужен, и моя значимость отмечается мои финансовым положением – оно выше. Выше всей вашей гнусной семьи. Твоя мать меня не выгнала и не выгонит, потому что я вас вытащил, как щенят из проруби. Ты теперь моя марионетка. Попробуешь бежать из дома - убью всю семью, убьёшь меня – падёшь в глазах матери, будешь ею ненавистен. Видишь, как всё просто, когда ты умный и думающий человек, а не животное, у которого есть только инстинкты. Бывай, уродец, я пойду пока пойду лежать на кровати старшего дохлика.