- Нет. С ней все в порядке… Это пациент с аутизмом, он кричал ночью и выбил окно стулом.
Я нервно повел бровью, думая о том, как этот пациент, тяжело больной психическим заболеванием, снова разозлился из-за внешнего шума или гудящей лампы. Я вот уже месяц его наблюдаю, при этом он перенес серьезную операцию на мозг, и до сегодняшнего дня был абсолютно спокойным.
Дальше парень продолжал оправдываться, но я почти не слушал. Опомнившись, я двинулся вглубь палат, заметно выдохнул, когда сам убедился, что девушка мирно спит в своей пастели под дыхательной маской.
- Что это? – Тихо спросил я. Ковальчук стоял за мной и также разглядывал ее.
- Ей стало плохо, легкие не выдерживают нагрузки, поэтому подключили к ИВЛ.
Я еще минуту стоял и смотрел на нее – бледную, измученную, с ссадинами на лице и руках. Кажется, за эти несколько дней девушка еще больше похудела. Понятное дело – ничего не есть… Сам медленно подошел к ней ближе, не думая, что может проснуться и увидит меня. Посмотрел ее показатели пульса и давления, а потом вновь перевел взгляд на осунувшееся лицо, легко прикоснувшись пальцем к виску. Внезапный порыв, от которого самому стало не по себе, тут же скрыл привычными, монотонными действиями, убирая прядь за ухо, и лишь, прежде чем убрать руку и уйти прочь, замечаю возле мочки маленькую родинку, чуть скрывшуюся под волосами.
Я молча разворачиваюсь и выхожу из палаты, отметив, что Дмитрий стоял здесь все это время. Мы вместе идем по коридору, когда я нарушаю тишину.
- Проснется, позови меня и скажи медсестре, пусть подготовит пять кубиков успокоительного.
- Андрей Дмитриевич…
- Да?
- Я, в общем… Хотел извиниться за свои слова тогда, когда ее привезли…
Я выгнул бровь и развернулся с парню.
- Мне бы не хотелось, чтобы из-за личных счетов пациент страдал.
- Правильно мыслите, доктор. – усмехнулся я. – Даже после того, как она насолила другу?
Дима помотал головой, будто отгоняя скверные мысли.
- Нет… Никакая ошибка не стоит человеку жизни, если все ещё можно исправить.
- В наших силах ей помочь, и мы это сделаем… - Кивнул я больше своим мыслям, а не словам. Мне подумалось, что я хочу помочь ей, какие бы плохие отношения между нами ни были.
Позже занялся вопросом по консультации в Германии. Я так детально все организовал, и билеты, и отель, и место в клинике. Со всеми обо всем договорился, лишь бы удалить эту ненавистную Глиому из головы Лизы. Со всеми, кроме нее самой.
Пока мысли вертелись вокруг дальнейшей операции, прошло полдня. Дэн звонил несколько раз, но я как будто вошел в анабиоз, ничего не замечая, ничего не слышал, не видел… Лишь ждал, когда проснется девушка, и мы, наконец, поговорим, как взрослые люди.
Не будет же она делать глупости при врачах? – наивно думал я. Прошло всего каких-то три дня, а я себя сам уже не узнаю. Как одержимый пытаюсь помочь незнакомой девчонке, которая еще вчера крушила мой забор и сидела прикованная на стуле.
Дэн позвонил в одиннадцатый раз, и я взял трубку, раздраженно ответив ему.
- Тяжелая смена я смотрю в Ваш выходной день, Костя.
Друг нагло усмехался, пока я не подал голос, нарушая тишину.
- Надеюсь, ты с хорошими вестями мне целый день названиваешь.
В ответ снова усмешка:
- Есть кое-что, что засадит Третьякова лет так на десять, а его сообщников повяжут следом.
- Сообщников?
- Да у него там целая банда, как выяснилось. Мы с рейдом можем нагрянуть к ним прямо сегодня.
Я улыбнулся краешком губ.
- Жду не дождусь вечера, приятель…
Дэн засмеялся, а я уже предвкушал увидеть эти наглые рожи, что под меня капали и воровали мои деньги.
Расслабившись, откинулся на спинку стула и развернулся к панорамному окну. В моем кабинете открывался потрясающий вид на внутренний дворик для больных пациентов, сад и фонтан, разделяющий широкую дорогу на две. Они расходились по разным сторонам к двум корпусам. Дорожка выходила из глубины сада, где можно было посидеть на скамейках или пройти на отдельный дежурный пост медсестры. Тот домик, хоть и маленький, но в нем находилось все необходимое для неотложной медицинской помощи, чтобы оказать пациенту надлежащий уход. Идея – поставить там домик, пришла мне сразу при восстановлении этой клиники, как только территория оказалась у меня в руках.