Лиза в хороших руках…
Я даже готов оплатить ей весь курс лечения после операции, чего не смог сделать ее нерадивый отец. Досадно это признавать, но семьи у нее нет, и никогда не было. Это для нее посторонние люди, какими бы они родными по крови ни были. Мне неприятно, грустно даже от этого. Кто бы мог подумать, что самому Киллеру станет не наплевать на кого-то практически постороннего, кроме себя.
Хотя, какая она мне посторонняя?
Но, вспоминая тот момент нашего случайного поцелуя, сейчас я просто не хочу допустить таких отношений снова. Это неправильно, и я это прекрасно знал. Помогу ей, дам врачей, направления, раскрою глаза на ее «любимого папочку», а дальше разойдемся, как в море корабли… Таков план.
Девушку ввели в состояние глубокого сна и уже готовят к операции. Оценив ее палату, я одобрил дальнейшие действия персонала и ушел в операционную за стекло. Здесь я только наблюдатель и контролёр. Мне все же было важно видеть все, что с ней делают, поэтому я еще за полчаса до начала стал расхаживать по специально отведенной комнате, напротив стола.
- Волнуешься, майн друг. – На плечо легла тяжелая теплая рука Германа. Он уже стоял рядом в спец одежде, перчатках, маске. Руки соединил в замок за спиной, как и всегда делал. Его привычки ни с чем не перепутаешь…
- Нет. Хочу, чтоб все прошло гладко. – сухо ответил я.
- Пройдет. Ты в лучшей клинике мира, kollege. Здесь девушке окажут помощь.
- Не сомневаюсь. – Слегка улыбнулся мужчине. Он отошел чуть дальше, устремив взгляд к окну. В операционной уже появились врачи с каталкой, где лежала девушка. Они бережно перекладывали и готовили ее. Коллега спросил, пока было время:
- Кто она тебе, чтоб ты за нее так переживал? – будто бы и не спрашивал, а размышлял вслух. – Простые пациентки никогда не вызывали у тебя таких эмоций на лице, как сейчас.
Тогда я ответил честно:
- Я в ответе за ее жизнь. Каждый имеет право на лечение…
Герман покачал головой:
- Нет, я не о том тебе толкую. Дело не в отношениях врача и пациента.
- Хочешь спросить, не сплю ли я с ней? – Усмехнулся я. Мужчина улыбнулся, но промолчал. Тогда я лишь ответил: - У нас слишком напряженные отношения, мы, можно сказать, враги…
- Что бы между вами ни происходило, не стоит рубить все предположения на корню. Подумай как-нибудь, и ответь самому себе, зачем ты появился в ее жизни…
На этих слова он развернулся и вышел в операционную. После того, как в руках у Германа появился скальпель, внутри словно вихрь закрутился. Я всем телом напрягся, руки сжал непроизвольно в кулак и глубоко вздохнул, гоняя разные противоречивые мысли в голове.
Доктор Хоффман приступил к долгожданной и очень сложной операции…
13 глава
20:46
Уже казалось бессмысленным стоять вот так и смотреть то на скачки пульса на экране, то на сосредоточенного нейрохирурга, то на обездвиженную девушку. Когда оперирую я, время для меня быстротечно, но сейчас был готов умереть от ожидания.
- Еще тридцать процентов. – подытожил на Немецком Герман и дальше резал опухоль возле виска.
Первые часы проходили спокойно, и я даже перекинулся парой фраз по делу с врачами, но сейчас перестал как-либо напоминать о себе и уже хотел уйти, дабы не маячить, но разум остановился здесь, а сердце продолжало чеканить бешеный ритм, ломая ребра изнутри. Я контролировал все, и сейчас должен был следить за процессом, зная, что все равно ничего не изменю.
- Андрей… - Герман внезапно окликнул меня. – Есть вероятность, что мы заденем часть мозга, отвечающую за память. Лизавета может забыть некоторые фрагменты своей жизни, но память со временем восстановится…
- Это критично?
- Для нее нет. Общему здоровью это не грозит, так мы сможем убрать Глиому полностью.
- Тогда делайте, конечно… - В горле пересохло. Я сглотнул, обдумывая слова Германа. Не вспомнит меня? Может, не вспомнит и нашу встречу, а так будет проще…